| Содержание:
"Энциклопедия
нечистой силы" Шлионская И . 2005
"Русский народный календарь"
издательство "Метафора" 2004
С. В. Максимов "Крестная сила, нечистая сила", "Издательство АСТ" Уроки
колдовства 1999 г.
М. Власова "Русские суеверия" Санкт-Петербург издательство
"Азбука-классика" 2001.
Словарь "Мифы языческой Руси" В.А. Иванов, В. В. Иванов. Ярославль "Академия
холдинг" 2001 г.
"Краткая энциклопедия славянской мифологии" Шапарова Н.С. Издатнльства: "АСТ", "АСТРЕЛЬ",
"РУССКИЕ СЛОВАРИ". Москва 2001
"Быт и верования древних славян" М. Семенова. СПб, Азбука 2000
Энциклопедия Брокгауза и
Ефрона
Н.А. Криничная "Русская народная мифологическая проза" том первый изд.
"наука" С-Пб. 2001 г.
Полевик он же житник
"Энциклопедия
нечистой силы" Шлионская И . 2005
Полевики
У полей тоже есть свои «хозяева» — полевики. В старину,
по слухам, «полевые хозяева» являлись в образе людей странной наружности
в больших шапках. В наши дни их нередко видят в обличье женщин, одетых в
белое...
...Полевики часто показываются людям в районе Ноелгинского тракта,
в логу близ деревень Нарья и Постола. Причем происходит это лишь в пору
покоса и жатвы — полевики охраняют рожь. Почти всем жителям
окрестных деревень доводилось с ними сталкиваться.
Местное население считает, что «полевые» могут являться в разных
обличьях. То это «женщины в белом», которые гонят с поля случайных
прохожих. То в поле в безветренную ночь поднимается ветер, слышен чей-то
топот, словно кто-то бежит по колосьям, раздвигая их. То над полем видно
зарево или светящиеся шары...
...Однажды ночью двое местных жителей видели, как над дорогой вдоль
поля плывет светящееся пятно, принятое ими поначалу за фару мотоцикла.
Позже они разглядели, что это просто круг света, непонятно откуда
взявшийся. «Заметив» людей на дороге, он снизился и полетел им
навстречу. Потом вдруг резко повернул в сторону и исчез...
...В другой раз те же очевидцы наблюдали, как в ясную ночь из лога
вырвалась яркая молния и кругами разошлась по небу. Спустившись в лог,
чтобы посмотреть, кто тут балует (они думали, что это мальчишки
запускают ракеты), мужчины услышали топот не то лошадиных копыт, не то
тяжелых сапог. Вроде двое побежали в разные стороны. Но видно никого не
было...
...Тракторист ночью ехал на тракторе по полю — решил срезать путь.
Внезапно дорогу ему преградила какая-то женщина в белом. «Уйди отсюда,
сюда нельзя, здесь свадьба будет!» — проговорила незнакомка. Страх
охватил мужика, и он немедля повернул обратно. Отъехав на порядочное
расстояние, оглянулся — на том месте, где он встретился с женщиной,
поднимался смерч. А погода стояла безветренная...
...Одна деревенская ранним погожим утром пошла по грибы. На окраине
леса, там, где начинается поле, увидела женщину в белом одеянии. Та
велела ей уходить: тут, мол, свадьба играется... «Да смотри не
оглядывайся!» — напутствовала она. Растерянная баба пошла своей дорогой.
Но не утерпела — обернулась. А по полю-то при тихой погоде вовсю сильный
ветер гуляет, вихри вздымает...
"Русский народный календарь" издательство "Метафора" 2004
Отсеявшись, крестьяне покидали поля, а им на смену Житный
дед торопился. В отличие от прочей нежити Житный дед (Полевик, Жыцень,
Гречуха) считался существом не злым, он, по народному поверью, хлебные
поля стерег. Но не во всякое время, а лишь с весны до осени, пока не
всходили и не созревали хлеба. В день жатвы прятался Полевик в последнем
снопе, и для того, чтобы мог он вернуться будущей весной, сноп тот не
обмолачивали а, нарядив, несли с песнями в житницу, где и хранили
бережно до нового урожая.
На люди Житный дед старался не показываться, но при желании его
можно было встретить у межи — границы полей. Видевшие его рассказывали,
что телом Полевик черен как сама земля, волосы и борода у него из трав и
колосьев, глаза разноцветные, хитрющие, а росточка дед махонького. Не
любил он, когда его беспокоили попусту, мог обидеться и весь хлеб на
полях перепутать, да так, что вырастала среди ржи пшеница, а на ячменном
поле овес зеленел. Поэтому старались крестьяне зря Полевика не
тревожить, а чтобы задобрить взгрустнувшего деда оставляли ему на поле
несколько яиц да петуха безголосого. Приходила зима, и тут о Полевике не
забывали, припасая для него яблоки и несколько горстей обмолоченного
зерна, ожидая за это милости и хорошего урожая на будущий год.
С. В. Максимов "Крестная сила, нечистая сила", "Издательство АСТ" Уроки
колдовства 1999 г.
ПОЛЕВОЙ
Одна белозерская вдова рассказывает у колодца соседке:
— Жила я у Алены на Горке. Пропали коровы, — я и пошла их искать.
Вдруг такой ветер хватил с поля, что Господи Боже мой! Оглянулась я —
вижу: стоит кто-то в белом, да так и дует, да так и дует, да еще и
присвистнет. Я и про коров забыла, и скорее домой, а Алена мне и
обсказывает.
— Коли в белом видела, значит, «полевой» это.
У орловских и новгородских знающих людей, наоборот, этот дух,
приставленный охранять хлебные поля, имеет тело черное, как земля: глаза
у него разноцветные; вместо волос голова покрыта длинной зеленой травой;
шапки и одежды нет никакой.
— На свете их много (толкуют там): на каждую деревню дадено по
четыре полевика.
Это и понятно, потому что в черноземных местах полей много, и
мудрено одному полевику поспевать повсюду. Зато лесные жители, менее
прозорливые, но не менее трусливые, видали «полевых» очень редко, хотя
часто слыхали их голос. Те же, кто видел, уверяли, что полевик являлся
им в виде уродливого маленького человечка, обладающего способностью
говорить. Вот что рассказывала на этот счет одна новгородская баба:
— Шла я мимо стога. Вдруг «он» и выскочил, что пупырь, и кричит:
«Дорожиха, скажи кутихе, что сторожихонька померла». Прибежала я домой —
ни жива ни мертва, залезла к мужу на полати, да и говорю: «Ондрей, что я
такое слышала?» Только я проговорила ему, как в подъизбице что-то
застонало: «Ой, сторожихонька, ой, сторожихонька». Потом вышло что-то
черное, опять словно маленький человечек, бросило новину полотна и вон
пошло: двери из избы сами ему отворились. А оно все воет: «Ой,
сторожихонька». Мы изомлели: сидим с хозяином словно к смерти
приговоренными. Так и ушло».
Относительно доброго, но проказливого нрава полевик имеет много
общего с домовым, но по характеру самых проказ он напоминает лешего: так
же сбивает с дороги, заводит в болото и в особенности потешается над
пьяными пахарями.
С полевиком особенно часто можно встретиться у межевых ям. Спать,
например, на таких местах совсем нельзя, потому что детки полевиков
(«межевчики» и «луговики») бегают по межам и ловят птиц родителям в
пищу. Если же они найдут здесь лежащего человека, то наваливаются на
него и душат.
Как все нечистые духи, полевики — взяточники, гордецы и капризники. И с
этими их свойствами крестьяне вынуждены считаться. Так, например,
орловские землепашцы раз в году, под Духов день, идут глухой ночью
куда-нибудь подальше от проезжей дороги и от деревни, к какому-нибудь
рву и несут пару яиц и краденого у добрых соседей старого и безголосого
петуха — несут в дар полевику, и притом так, чтобы никто не видал, иначе
полевик рассердится и истребит в поле весь хлеб.
У полевиков в отличие от прочей нечисти любимое время — полдень*,
когда избранным счастливцам удается его видеть наяву. Впрочем, очевидцы
эти больше хвастают, чем объясняют, больше путают, чем говорят правду.
Так что в конце концов внешний облик полевика, как, равно, и его
характер, выясняются очень мало, и во всей народной мифологии это едва
ли не самый смутный образ. Известно только, что полевик зол и что подчас
он любит сыграть с человеком недобрую шутку.
В Зарайском уезде, например, со слов крестьян записана такая
бывальщина:
«Сговорили мы замуж сестру свою Анну за ловецкого крестьянина Родиона
Курова. Вот на свадьбе-то, как водится, подвыпили порядком, а потом
сваты в ночное время поехали в свое село Ловцы, что находится от нас
недалеко. Вот сваты-то ехали-ехали, да вдруг и вздумал над ними пошутить
полевик — попали в речку обе подводы с лошадьми. Кое-как лошадей и одну
телегу выручили и уехали домой, а иные и пешком пошли. Когда же домой
явились, то свахи, матери-то жениховой, и не нашли. Кинулись к речке,
где оставили телегу, подняли ее, а под телегой-то и нашли сваху совсем
окоченелою».
* В Ярославском Пошехонье знают особого духа «полудницу»:
красивую высокую девушку, одетую во все белое. Летом, во время жатвы,
она ходит по полосам ржи, и кто в самый полдень работает, тех берет за
голову и начинает вертеть, пока не натрудит шею до жгучей боли. Она же
заманивает в рожь малых ребят и заставляет их долго блуждать там. Здесь,
очевидно, народное поверье сливается с наивной деревенской моралью,
придуманной для острастки ребят.
М. Власова "Русские суеверия" Санкт-Петербург издательство
"Азбука-классика" 2001.
ПОЛЕВИК, ПОЛЕВОЙ, ПОЛЕВОЙ БАТЮШКО, ПОЛЕВОЙ ХОЗЯИН, ДЕДКО ПОЛЕВОЙ,
ДЕДУШКО-ПОЛЁВУШКО - дух поля; «хозяин» скота.
ПОЛЯХА, ПОЛЕВАЯ ХОЗЯЙКА, ПОЛЕВАЯ МАТУШКА - дух поля в женском
обличье.
«Коли в белом видела, значит, полевой это» (Новг.); «Вот сваты-то
ехали-ехали, да вдруг и вздумал над ними подшутить полевик» <Максимов,
1903>; «Полевой хозяин есть, он скотину берегет» (Новг.); «Когда корову
выпускаешь, так с добрым словом надо: „Полевой батюшко, полевая матушка
с полевым малым детушком, примите скотинушку, напойте, накормите"»
(Новг.).
Полевик — существо многоликое: он олицетворенное поле, наг и черен,
как земля, с разноцветными глазами и «волосами-травой» (Орл.); полевой
«весь в белом», насылает ветер, «так и дует да свищет» (Новг., Череп.);
он «молодой мужик с очень длинными ногами. Очень быстро бегает. На
голове у него рожки, глаза навыкат, хвост. На конце хвоста — кисть,
которой он поднимает пыль, если не хочет, чтоб его видели. Покрыт
шерстью огненного цвета, поэтому при быстром передвижении кажется
человеку промелькнувшей искрой. Он наблюдает за травой и хлебными
растениями. Ему приписывают изобретение спиртных напитков. Полевики
бывают видимы в летние лунные ночи и в жаркие летние дни, когда воздух
бывает сильно раскален» (Волог.). Так же стремителен полевик и в
поверьях Ярославской, Тульской губерний: то он всадник, «здоровенный
малый на сером коне», который может переехать уснувшего на меже человека
(Тулъск.), то кучер на быстрой тройке, проносящейся по селу перед
пожаром (Яросл.). В этой же губернии рассказывали, что полевик —
маленький уродливый старик; о появлении полевиков свидетельствуют
«бегающие огоньки», пение, хлопанье, свист: «Ночью можно увидеть иногда
мелькающие впотьмах огоньки — это бегают друг за другом полевики. Иногда
можно слышать, как они поют песни (голос слышно, а слов разобрать
нельзя), свистят, хлопают в ладоши или же кричат. Видеть полевика
издали, а также слышать его пение и свист удается редко, и это всегда
случается перед каким-нибудь несчастием».
В новгородской быличке XX в. появление полевика сопровождается
ветром и хлопаньем в ладоши. Крестьяне Тульской губернии считали, что
полевики, луговики и колодезники похожи на лешего и покрыты лохматой
шерстью, «их можно видеть в двенадцать часов дня, и перед закатом
солнца, и в полдень, так как духи эти выходят из нор и наводят на тех,
кто спит, еще более крепкий сон и напускают разные лихорадки и другие
тяжелые болезни» <Колчин, 1899>. Также в полдень можно видеть или
слышать полевиков и по поверьям Орловщины, Новгородчины.
Очевидно, что полевик, полевой связан с ветром, огнем (искрами
пламени) и движением солнца, с полднем и временем летнего расцвета
земли. Он персонифицированный полдневный свет и жар, способствующий
росту хлебов, но оборачивающийся и пожаром.
Облик полевого сливается то с обликом полуденного духа, то с
обликом межевого, охраняющего межи, границы полей (см. МЕЖЕВОЙ):
«Никогда нельзя спать на межах, сейчас переедет полевик, так что и не
встанешь. Один мужик лег таким образом на межу, да, к счастию, не мог
заснуть и лежал не спавши. Вдруг слышит конский топот, а на него несется
верхом здоровенный малый на сером коне, лишь только руками размахивает.
Едва мужик успел увернуться с межи от него, а он шибко проскакал мимо и
только вскричал: „Хорошо, что успел соскочить, а то навеки бы тут и
остался"» (Tульск.).
По поверьям, полевики часто встречаются именно у межевых ям. Спать
здесь нельзя и потому, что дети полевиков («межевички» и «луговики»)
бегают по межам и ловят птиц родителям в пищу, а лежащего на меже могут
задушить < Максимов, 1903>.
На Ярославщине считали, что полевики любят появляться у межевых ям,
на перекрестках. «В поле идет он (полевик. — М.В.) с тычинкой равен, под
межой хоронится, а в лес идет — с сосонкою равен» (Смол.).
Видимо, такому полевику-межевику и оставляли в ночь под Духов день
приношения в поле, у рвов: пару яиц и краденого («чтобы никто не видел»)
безголосого петуха, иначе «полевик истребит весь скот» (Орл.).
Полевик-межевик — «подземный хозяин», обитающий у межевых ям, рвов;
он влияет не столько на само поле, сколько на благополучие людей (может
«навести» болезнь, погубить скот).
На Вологодчине и Новгородчине скот поручали попечению полевых
хозяев, полевого хозяина батюшки, полевой хозяйки матушки (Волог.).
«Выгоню скотину и первым долгом прошу полевого, ведь в поле-то он
хозяин: „Полевой батюшко, полевая матушка, со всеми малыми детушками,
спасибо, что сохранили мою корову"» (Новг.).
В поверьях Старорусского района Новгородской области (как и в
некоторых других местностях России — на Ярославщине, Смоленщине,
Вологодчине) полевой хозяин смешивается с
лешим. Он живет в лесу, «песни поет», «водит» людей, «всяким может
показаться: и молоденьким, и старым, даже знакомым человеком» (Новг.).
Основанием для такого смешения послужило, по-видимому, и расположение
полевых угодий среди лесов (в лесах), и представление о покровительстве
и лесных, и полевых духов домашней скотине. «Один раз я на дворе
обряжалася, и убежал боров. И потеряли его, не могут найти. Я спросила у
бабки, а она говорит, иди возьми хлеб, три копейки, встань на дороге, по
которой он бежал, и скажи: „Хозяин полевой, я тебя хлебцем и золотой
казной, а ты пригони мне борова домой", — и кинуть (хлеб и деньги) через
правое плечо. Сделала, вечером гляжу, боров-то пришел. Его
леший пригнал. Если что потеряется,
тоже так скажешь, и поможет. А полевая бывает хорошая, а бывает злая»
<Черепанова, 1996>.
Упоминания о полевой хозяйке в поверьях XIX —XX вв.
немногочисленны. Чаще всего (в паре с полевым хозяином) она фигурирует в
почтительных обращениях — с просьбой помочь, сберечь скот и т. п. Ср.:
«Хозяюшка полевая (хозяин полевой), помоги мне!» (Смол.)
Очень своеобразная (и единичная пока) характеристика полевой
хозяйки, отождествляемой с птицей, содержится в быличке записи 1990 г.:
«У нас аисты живут. Свалилось гнездо их, я пришла, гнездо подняла,
птенцов-то поранило. Я подняла их повыше, и тут мальчишка взял аистенка,
хотел отнести поиграть, а я ему говорю, снеси обратно, вдруг он и есть
хозяйка полевая. Он его отнес, и вдруг поднялся ветер, вырвало у их дома
(того мальчика) лестницу. И улетела она, хозяйка-то полевая, к лесу, и
так вояла, что страшно было» (Новг.) <Черепанова, 1996>.
В рассказе крестьян Смоленщины (вариант популярного в разных
губерниях России сюжета) полевая хозяйка, поляха, выходит из кустов. Она
похожа на обычную женщину — «простоволосая, беленькая». Поляха указывает
крестьянкам, где найти потерявшихся телят и просит передать домахе весть
о смерти поляхи (в вологодском варианте былички упоминаются стожиха и
кутиха). На Владимирщине этот сюжет отнесен к полевому: «Шла баба полем
и слышит голос: „Тетка, пожалей меня, я умираю..." — „А кто ты сам-то
будешь?" — спросила она. „Это я, Полевой. Поди домой, скажи Домовому,
что его брат Полевой помер..." Испуганная баба, еле переводя дух,
прибежала домой, и только что начала рассказывать у себя под окном
окружающим, как окно вдруг само открылось и оттуда с шумом вылетело
что-то страшное. Это, значит, Домовой полетел прощаться с Полевым»
<Смирнов, 1927>.
Образ полевого — духа и «хозяина» сенокосных угодий, зреющего поля
— в поверьях размыт. Он может в полдень «окликать голосом хозяина»
(которому принадлежит поле) (Новг.); не любит, чтобы на поле ругались
(Моск.); «пугает, но не трогает» (Новг.). «Саморощен клевер скошен был.
Мать говорит: „Сходи, сграбь". Я пошел грабить. Вдруг засинело, гром
загремел. Он (полевой хозяин) вышел со ржи, говорит: „Уходи домой". А я
думаю, нет, я сграблю, немного осталось. Он опять: „Тебе сказано, уходи
домой". Я бросил грабли и побежал. Бабкам рассказал, оны сказали, это
перед нехорошим. А был он как мужчина, только такой седой» (Новг.)
<Черепанова, 1996>.
Ярославцы по окончании жатвы несколько несжатых колосьев связывали
и с поклоном оставляли их полевому хозяину (по таким «несжаткам» могли
гадать о судьбе семьи: если по три ростка собираются «в чет», то все
останутся дома — В. Поволж.).
Во многих районах России этот обряд именовался «завивание бороды»
(бороды Волоса, св. Ильи, св. Николая, от которых также зависели урожай,
плодородие). Ср. также выражение, «сохранившее старинную форму
винительного падежа»: «хлебная борода завить» — «сжать и убрать зерновой
хлеб в поле»; «сенная борода завить» — «сметать и поставить сено в
стоги» (Арх.) <Буслаев, 1861 >.
Очевидно, что колосья в подобных обрядах не столько борода
человека, сколько «борода» самого поля. Возможно, что более или менее
определенный образ полевого хозяина не сложился в верованиях русских
крестьян и потому, что в XIX в. и вплоть до начала XX в. они продолжали
почитать живым существом, дарующим урожай, самую землю, поле; отмечали
праздники, «именины» Земли, приносили ей дары. Поэтому образ полевика —
«живого поля», с одной стороны, размыт, как и облик волнующейся нивы, а
с другой — оттеснен другими «хозяевами» полей и плодородия — Пресвятой
Богородицей, святыми Ильей и Николаем. В лесных районах России, где поля
находились «в тесном окружении лесов», отвоевывались у них, «хозяином»
поля иногда предстает леший.
Появляющийся на межах, перекрестках, обочинах дорог, у рвов и ям
полевой любит «шутить» над путниками: «водит», заставляет плутать,
пугает (а иногда даже топит) людей, свистит, хлопает в ладоши, «мелькает
искрами», кидается головешками.
«Это было лет пятнадцать назад, я была в гостях на родине, пробыла
там целый вечер; часов около двенадцати собралась и поехала домой, мне
дали в провожатые работника Егора, ехать нам было верст шесть. Это было
зимой, на Святках. Не доезжая до деревни версты полторы, вдруг видим,
что недалеко от нас в стороне, в мелком лесочке, разложен огонь и круг
этого огня народ — несколько человек. Мы оба смотрим в ту сторону и
вдруг видим, что из лесу к нам какой-то шар величиной с голову, и как
раз лошадь наша запнулась об этот шар и запуталась. Мы видим, что этот
шар рассыпается на огненные искры. Завертки у оглобель саней как не
бывало, будто кто нарочно их обрубил. Мы до такой степени оба с
работником перепугались, не можем слова выговорить. Кой-как одну
завертку кушаком привязали, а другую оглоблю работник держал в руках,
пока не доехали до поля. Тут уж кое-как работник привязал и другую
завертку, и доехали до Большого Двора, а тут и перекрестились: „Слава
тебе, Господи!" — рядом и наш дом. Работнику наказывали только меня
проводить да сейчас же вернуться назад, да где тут, мы так испугались,
да хоть что дай, так не пошел бы он домой ночью... Вот поутру, идя
домой, он зашел и на то место, где мы видели сидящих людей, — нет,
никакого следу не оказалось, а на том месте, где споткнулась лошадь,
только и остался след. Полагаю, что над нами пошутила нечистая сила —
полевики грелись да говенькой [головней] в нас и пустили» (Новг.,
Череп.).
В повествовании из Рязанской губернии полевой, сидя на кочке,
«ковыряет» лапти. В целом же рассказов о встречах с полевиками в XIX и
особенно в XX в. записано значительно меньше, чем о встречах с
лешими, водяными.
Словарь "Мифы языческой Руси" В.А. Иванов, В. В. Иванов. Ярославль "Академия
холдинг" 2001 г.
ПОЛЕВИК (ПОЛЕВОЙ, ЖИТНЫЙ ДЕД) — дух-берегиня полей, охраняющий
хлебные нивы. Помогает старательным, трудолюбивым хозяевам и очень не
любит работающих спустя рукава — и плуг из земли выворачивать будет, и
камень под него подсунет. Обычно зароется в землю по пояс и наблюдает
окрест. Потом скрывается в хлебах, в снопах, поэтому последний сноп был
обрядовым.
Представлялся полевик в образе небольшого и даже уродливого
старичка с лицом цвета земли. Вместо одежды, шапки или волос покрыт
колосьями.
Не любит праздно шатающихся в полях, особенно в ночное время. Будет
всячески сбивать с пути, путать травою ноги, заводить в канавы и овраги.
Не любит спящих на меже — задушить может. Полевику помогают его дети —
луговой и межевик.
"Краткая энциклопедия славянской мифологии" Шапарова Н.С. Издатнльства: "АСТ",
"АСТРЕЛЬ", "РУССКИЕ СЛОВАРИ". Москва 2001
ПОЛЕВИК, полевой, житный дед — дух нивы; демон,
связанный с хлебопашеством и земледелием. В некоторых поверьях полевик
связан с ветром, огнем (искрами пламени) и движением солнца, с полднем и
временем летнего расцвета земли; он — персонифицированный летний свет и
жар, способствующий росту хлебов, но оборачивающийся также пожаром,
засухой и т.п.
Полевик в народных поверьях мог принимать облик маленького и
уродливого человечка; старичка с черным, как земля, телом, разноцветными
глазами, бородой из колосьев и травой вместо волос; белого человека,
часто дующего, свищущего и насылающего этим ветер; реже — козла, быка и
т.д. На Русском Севере считали, что полевик имеет вид молодого мужика с
длинными ногами, быстро бегающего, имеющего рожки и хвост с кистью на
конце, которым он поднимает пыль, чтобы скрыть себя; он весь покрыт
шерстью огненного цвета, поэтому при беге кажется искрой и увидеть его
очень трудно.
Считалось также, что иногда полевик появляется во ржи в облике
старика-нищего; при встрече с людьми он сердито грозит пальцем, что, по
народному убеждению, служит предвестием всеобщего неурожая и голода в
следующем году.
Некоторые народные поверья сближали полевика с другими духами —
лешим, водяным, домовым, русалками и т.д. Так, например, считалось, что
полевик может быть похож на лешего и покрыт лохматой шерстью. О
появлении полевиков, как и о появлении лешего, могут свидетельствовать
бегающие огоньки, пение, хлопанье, свист и т.д. Считалось также, что
полевик, подобно лешему, может иногда принимать облик всадника: так,
например, в одной былинке полевик в облике «здоровенного малого на сером
коне» стремится переехать мужика, вздремнувшего на меже; в другой
былинке полевик в облике кучера на быстрой тройке проносится по селу
перед пожаром. Полевик, по поверьям, может сидеть на кочке и ковырять
лапти, как леший; но в то же время он похож на водяного (может утопить
человека) и русалок, появляющихся во ржи во время цветения. Как и
полудницы, полевик, по народному убеждению, может поражать жнецов и жниц
солнечным ударом. Кроме того, часто полевик воспринимался почти как
домовой и даже именовался в некоторых местах «полевым домовым».
Согласно народным поверьям, каждый полевик имеет свои собственные
угодья — поля и луга одной или нескольких смежных деревень, не
отделенных друг от друга лесом или водой. Чаще всего полевика, по
народному убеждению, можно увидеть у межевых ям, вообще у межи (границы
полей), у рвов, на перекрестке и т.д.; появляется он обычно в полдень, в
летние лунные ночи, перед закатом солнца или в жаркие летние дни, когда
воздух бывает сильно раскален.
Полевик, по народным поверьям, наблюдает за травой и растениями
вообще, в том числе и за хлебными злаками. Он охраняет хлебные поля от
беды, сглаза и всякой вредоносной силы; если он будет доволен хозяевами
поля, то будет им пособлять в работе, и урожай они соберут самый
обильный. Однако, рассердившись на что-то, полевик может погубить урожай
и вообще всячески вредить полям: напускать гадов и насекомых,
истребляющих урожай; «путать» урожай (отчего среди ржи вырастает
пшеница, а меж проса — ячмень); мять колосья и пр. Если хозяин небрежно
убрал урожай, оставив на поле колосья, то на будущий год полевик может
устроить недород: соберет оставшиеся несжатыми колосья и перенесет на то
поле, где хлеб убран чисто и бережливо; на следующий год там, где
полевик подобрал колосья, будет неурожай, а там, куда он перенес
колосья, будет обильная жатва.
В хлебных полях полевик живет только весной и летом, во время
всхода, роста и созревания хлебов. После уборки хлеба он прячется в
дожиночный сноп или в пучок колосьев, остающийся несжатым и имеющий
название «Волосовой бороды»; поэтому этот сноп наряжали, с песнями несли
в деревню и переносили в житницу, где и хранили до нового сева, чтобы,
засеяв вытрясенные из него зерна, умилостивить покровителя полей, дав
ему возродиться в новых всходах.
Полевик, по мнению крестьян, мог «приглядывать» и за скотом,
пасущимся на полях. Так, например, в некоторых местах скот поручали
попечению полевых духов — «полевого хозяина батюшки» и «полевой хозяйки
матушки». Однако при этом считалось, что если хозяева не будут
относиться к полевику с должным уважением (напр., не станут приносить
ему подарки и т.д.), то полевик может извести скот, разогнать его и т.д.
Согласно народным поверьям, полевик, хоть обычно и относится к
людям благосклонно и помогает в полевых работах, может и вредить
человеку. Так, например, считалось, что полевики насылают солнечные
удары, головную боль, лихорадку и т.п. на людей, работающих в поле в
самый полдень. По народному убеждению, полевик иногда недобро
«подшучивает» над людьми: подобно лешему, он заставляет плутать во ржи,
сбивает путников с тропы и может даже завести в болото, а иногда и
утопить человека в омуте. Иногда он подсаживается на проезжающие по полю
телеги, отчего лошадь останавливается и не может сдвинуться с места или
едва тащится, словно тянет непосильный груз. Рассказывали также, что
полевик нередко пугает прохожих в поле — свистит, хлопает в ладоши,
«мелькает искрами», кидается головешками и т.д.
Особенно большой вред полевик может причинить заснувшим в поле
людям. Так, например, считалось, что человеку опасно спать в поле в
полдень или перед закатом солнца, так как в это время полевые духи
выходят из своих нор и наводят на тех, кто спит, еще более крепкий сон,
напускают разные лихорадки и прочие тяжелые болезни. Кроме того,
согласно поверьям, человек ни в коем случае не должен спать на менее,
так как там ходит полевик, который может навредить человеку,
оказавшемуся на его пути, а также потому, что дети полевика, межевички и
луговички, бегают там и ловят птиц в пищу своему родителю, а если найдут
спящего человека, то непременно навалятся на него и задушат.
Для того, чтобы умилостивить полевика, ему приносили различные
подношения: считалось, что если этого не сделать, полевик погубит весь
урожай, истребит скот на пастбище и т.д. В дар полевику обычно приносили
пару яиц, кутью из зерен первого снопа, а также краденого у соседей
старого и уже безголосого петуха. Эти подарки во многих местах носили
полевику раз в году, под Духов день, и при этом глухой ночью и тайком,
так, чтобы никто не видел (так как считалось, что иначе полевик
рассердится и истребит в поле весь хлеб); оставляли подарки подальше от
проезжей дороги, где-нибудь в поле, во рву или на меже.
Для того, чтобы полевик мог перезимовать без нужды и заботы, на
полях оставляли несколько несорванных яблок, а на току несколько
пригоршней обмолоченного зерна; верили, что за это полевик обеспечит в
будущем году хороший урожай. Кроме того, обязательно оставляли на поле
несколько несжатых колосьев, связанных за макушки пучком («завивали
Велесу бородку»); по некоторым поверьям, в этом снопе и зимует полевик.
Кроме полевика в поле появлялись преимущественно женские духи:
кудельница, полудница, ржица, а| также русалки, появляющиеся в жите во
время его цветения.
"Быт и верования древних славян" М. Семенова. СПб, Азбука 2000
Полевик и Полудница
Когда люди начали расчищать леса и распахивать «пожоги»
под хлеб, новые угодья, конечно, немедленно обзавелись своими
собственными Божествами — Полевиками. Вообще с хлебным полем связано не
меньше верований и примет, чем с жилищем. Тоже хватило бы на толстую
книгу, да не на одну. Неудивительно — всё жизненно важное старательно
обставляли охранительными ритуалами, и новая религия — христианство —
даже не пыталась что-либо здесь изменить, понимая, что земледельцы этого
не примут. Церковь поступила мудро — добавила своё благословение к
прежним, языческим...
Вот так дожило до прошлого века своеобразное разделение
сельскохозяйственных культур на «мужские» и «женские». Например,
хлеб-жито должны были сеять только мужчины, и притом донага раздевшись,
а посевное зерно выносили в особых мешках, скроенных из старых штанов.
Тем самым мужчины как бы заключали «священный брак» со вспаханным полем,
и ни одна женщина присутствовать при этом не смела: иначе Земля
«испугается» и не сможет родить. Ещё в XIX веке старики жаловались
учёным: урожаи, дескать, были намного богаче, пока соблюдался этот
обычай...
А вот репа, напротив, считалась «женской» культурой. И женщины тоже
сеяли её обнажёнными, прогнав подальше мужчин и стараясь передать Земле
часть своей силы, своей способности к деторождению...
А что, если Земля вправду лучше плодоносит, пока к ней относятся
как к живому существу, способному чувствовать и ласку, и боль? Пока её
не терзают, а ласкают и холят? Если спросить об этом любого крестьянина,
фермера или садовода, — вероятно, они согласятся с древним язычником...
Иногда люди встречали в поле еще и старичка Белуна — невзрачного с
виду и донельзя сопливого. Он просил прохожего утереть ему нос. И если
не брезговал человек — в руке у него неожиданно оказывался кошель
серебра, а старичок исчезал. Может быть, таким образом наши предки
хотели выразить простую мысль, что Земля щедро одаривает лишь тех, кто
не боится выпачкать рук?
Рабочий день на селе, особенно в страдную пору, всегда начинается
рано. А вот полуденную жару лучше всего переждать, позволить себе хоть
краткую передышку (заодно отметим, что полдень имел магический смысл не
меньший, чем полночь). Было у древних славян и мифическое существо,
которое строго присматривало, чтобы в полдень никто не работал. Это
Полудница. Её представляли себе девушкой в
длинной белой рубахе или, наоборот, косматой страшной старухой.
Полудницы (другое имя её было Ржаница) побаивались: за несоблюдение
обычая она могла наказать, и жестоко, — теперь мы называем это солнечным
ударом. Застигнув в полдень человека на пашне, она порой заставляла его
до изнеможения отвечать на мудрёные вопросы, разгадывать загадки. Но
Полудница бывала не только грозна. Известна легенда о сироте, что
подружилась с красавицей Полудницей, когда пасла в роще коров. И та
научила её прясть драгоценную тонкую пряжу, да ещё танцевать всем на
зависть...
Энциклопедия
Брокгауза и Ефрона
Полевик
(этнографич.) — полевой дух. По поверьям славянским,
литовским, немецким и мн. др. народов П. обитают летом на нивах. Во
время жатвы они бегут и прячутся в тех колосьях, которые остались на
ниве несжатыми. Крестьяне оставляют на нивах пучок несжатой ржи,
загибают его, иногда перевязывают ленточкой — "завивают бороду". В связи
с поверьями о П. стоит обрядовое употребление последнего дожиночного
снопа. Его наряжают куклой, торжественно несут в дом и ставят на
почетном месте. П. в народных поверьях сливаются с житными духами. См.
Афанасьев, "Поэтические воззрения славян на природу" (III, 771—775);
обширную монографию Мандельштама, "Опыт объяснения обычаев"; ст. Сумцова
в "Этнографич. обозрении" (1889, III, 123—128). См. Обжинки (см.).
стр 344 ... В лесу совершался и весь цикл земледельческих работ.
Разумеется, там, где сохранялось огневое подсечное земледелие. Но даже
тогда, когда поле «вышло» далеко за пределы леса, оно, по народным
верованиям, продолжало находиться во власти лешего, пока не получило
собственного духа-полевика: оказавшись недолговечным, последний вскоре
растворился в мифологической традиции, слившись с лешим. Об
отождествлении обоих персонажей на Русском Севере писал еще П. С.
Ефименко: «Тот же дьявол называется еще лесным, лесовиком, лешаком и
полевиком». Стр. 370 ... По мере поглощения образом лешего образа
полевика в качестве животных, проигрываемых «хозяевами» друг другу,
оказываются полевые мыши и крысы: «Леший проигранных крыс целое стадо
гнал и подгоняет к кабаку (а лешие на крыс и зайцов играют в карты, все
равно как мы на деньги)».167
|
