Суеверия

   Поверьем называем мы вообще всякое укоренившееся в народе мнение, или понятие, без разумного отчета в основательности его. Из этого следует, что поверье может быть истинно и ложно; в последнем случае оно называется, собственно суеверием или, по новейшему выражению, предрассудком. Между этими двумя словами разницы мало; предрассудок есть понятие более тесное и относится преимущественно к предостерегательным суеверным правилам, что, как и когда делать.

Владимир Даль

бытовые     семейные   бабьи  мужские  индивидуальные

бытовые

   Не держи в доме сразу двух веников — богатство выметешь.
   Бумагой стол не вытирай — обязательно поругаешься, а если рукой мусор со стола стряхивать — в убытке быть.
   Через окно нельзя плевать, выкидывать мусор, выливать помои — ведь под ним ангел-хранитель стоит.
 

семейные

   Не стоит маленьким детям давать зеркалами играть, говорят, они могут там свою старость увидеть, испугаются и долго болеть будут.
   Назвать ребенка именем праведника — к добру, а именем мученика — к худу. 
   Не качай пустой колыбели, а то ребенок спать не будет.
   Если курица петухом запоет — жди несчастья, а если, сидя на насесте, раскудахчется — не миновать в доме ссоры.
   Переселяясь в новый дом, не оставляй в старом мусора, по нему новые жильцы могут, разозлившись и поминая вас недобрым словом, порчу навести.
   Чтобы мужу с женой никогда не ругаться, им следует разными полотенцами утираться.
   Ни здороваться, ни прощаться, ни беседовать через порог нельзя, говорят, между вами может нечистый вклиниться. Не следует сидеть в дверном проеме и холостым ребятам — а то за них ни одна девушка замуж не пойдет, все время на пороге останавливаясь.
   Если крестильную рубашку первенца надевать на всех последующих детей, братья и сестры в этой семье никогда не поссорятся, а будут горячо любить друг друга.
   Если жених с невестой перед венчанием дадут клятву верности над родником или колодцем, брак их будет счастливым и долгим.
   Изображения лошади и петуха служат амулетами и охраняют дом от пожара, воров, нечистой силы.
   Хранить в доме разбитую посуду, а тем более ей пользоваться нельзя — жизнь не склеится.
   Хлеб на весу резать — беду кликать. От двух кусков откусывать — кого-то из родных голодным оставлять.
   Если к обеду ждут гостя, а он опаздывает, нужно потрясти скатерть на столе, тогда он поторопится.
   Соль просыпать — к ссоре. А чтобы ее избежать, нужно улыбнуться, ударить себя по лбу или перекинуть щепотку соли через левое плечо.
   В доме свистеть — бедность кликать.
   Нельзя мыть полы, пока близкий человек в дороге — «замоешь» его следы, и он вернуться не сможет.
   Оказывается, и соль при определенных обстоятельствах свои магические свойства проявить может. Попробуйте просыпать ее на стол — непременно с кем-нибудь ссориться придется. А чтобы избежать подобной неприятности, нужно или рассмеяться, или ударить себя по лбу, для верности слегка «посолив» голову.
   Чтобы во время свадебной церемонии молодоженов не сглазили, жених должен держать у себя в кармане небольшой мешочек с солью.
   Девушке, привораживающей жениха, следует, подсаливая еду, для милого приготовленную, говорить: «Как люди соль любят в ястве, так бы и ты (имярек) меня любил».

бабьи

   Если девушка будет ставить свои ботинки не рядом друг с другом, а как попало, она никогда себе пары не найдет.
 

мужские

индивидуальные

   Нельзя свои беды пересчитывать — сколько насчитаешь, столько и накликаешь.
   Похвалив кого-то за красоту, доброту, здоровье следует «от сглазу» постучать по дереву или плюнуть через левое плечо, за которым черт-искуситель прячется. Через правое плечо плевать нельзя — за ним ангел-хранитель стоит.
   Чтобы избавиться от вредных привычек, дурных мыслей, напрасных страхов, надо с мыслью об избавлении вбить гвоздь в стену или кол в землю.
   Чу Нельзя спать во время солнечного захода — душу проспать можно, а чтобы дурной сон не сбылся, никому о нем не рассказывай.
   Не стоит в понедельник производить расчетов и давать денег в долг, иначе они, как воск, растают, пользы не принеся.
   Чтобы всегда с прибылью быть, надо хранить в кошельке монетку с изъяном, но только не ту, что с дороги поднял, а которую тебе дали.
   Разбитое зеркало — как разбитая судьба, не заглядывай в него, а поскорее выброси.
   He бросай ключей на стол, не оставляй их где попало, не крути на пальце и не греми ими в карманах — обязательно с кем-нибудь поссоришься.
   Правая ладонь к прибыли чешется, левая — к убытку.
   Замерзли руки — кто-то о тебе злословит.
   Любое проклятье, даже «в сердцах» сказанное, обязательно сбудется, если произнести его между полуднем и часом дня или полночью и часом ночи.
   А чтобы не сбылось злое пророчество, тому, на чью голову оно послано, надо сказать: «Чур тебе на язык» или «типун тебе на язык».
   Если человеку внезапно стало плохо или чудится, что кто-то его по имени зовет, надо произнести: «Приходи вчера». Тогда нечистая сила, захотевшая таким образом потешиться, растерявшись, отстанет. 
   Если услышишь в свой адрес незаслуженную хулу или, напротив, похвалит тебя человек с дурным глазом — скрести украдкой два пальца на руке, чтобы беду отогнать.
   Найденная на дороге лошадиная подкова приносит счастье.
   Все дела, совершенные до восхода солнца, будут успешными. 
   При виде молодой луны следует держаться за деньги, чтобы они весь месяц не переводились.
   Нельзя дарить щенков, котят, птичек, обязательно хоть копеечку в обмен получить надо, иначе живность в доме не приживется.   
   Не ешь с ножа — будешь сердитым.
   Надеть перед дорогой вещи наизнанку — либо пьян, либо бит будешь.
   Кто играет своей шапкой, у того голова заболит.
   Нельзя зашивать на человеке порванную одежду — зашьешь вместе с прорехой его ум и память.
   Если пьяница ненароком съест натощак кислое яблоко — в этот день ему трезвым быть.
   Не высказывай недоброжелателю своих надежд: начнет отговаривать, осуждать, остерегать — да и переговорит, «заболтает» замысел, чем дело испортит.
   Не сиди на столе, стол — престол был когда-то жертвенным камнем.
   Кто в дождь отправится в дорогу — навстречу благополучию поедет.
   He божись напрасно, в шутку или без нужды, а тем более не сквернословь при этом, иначе рано или поздно постигнет тебя несчастье.

   Шиллер сказал: «И в детской игре кроется иногда глубокий смысл»,— а Шекспир: «И на небе, и на земле есть еще иного такого, чего мудрецы ваши не видывали и во сне». Это можно применить к загадочному предмету, о коем мы хотим поговорить. Дух сомнения составляет свойство добросовестного изыскателя; но само по себе и безусловно, качество сие бесплодно и даже губительно. Если к этому еще присоединится высокомерное презрение к предмету, нередко служащее личиной невежества особенного рода,— то сомнение, или неверие, очень часто бывает лицемерным.
   Большая часть тех, кои считают долгом приличия гласно и презрительно насмехаться надо всеми народными предрассудками, без разбора,— сами верят им втихомолку, или, по крайней мере из предосторожности, на всякий случай, не выезжают со двора в понедельник и не здороваются через порог.
   С другой стороны, если и смотреть на поверья народа вообще как на суеверия, то они не менее того заслуживают нашего внимания как значительная частица народной жизни; это путы, кои человек надел на себя — по своей ли вине или по необходимости, по большому ли уму, или по глупости,— но в коих он должен жить и умереть, если не может стряхнуть их и быть свободными. Но где и когда можно или должно сделать то или другое,— этого нельзя определить, не разобрав во всей подробности смысла, источника, значения и силы каждого поверья. И самому глупому и вредному суеверию нельзя противодействовать, если не знаешь его и не знаком с духом и с бытом народа.
   Не только у всех народов земного шара есть поверья и суеверия, но у многих они довольно схожи между собою, указывая на один общий источник и начало.
   Сочинитель настоящей статьи ограничился одними только поверьями русского народа, или даже почти исключительно тем, что ему случилось собрать среди народа; посему статья эта вовсе не есть полное исследование этого предмета, а только небольшой сборник подручных в настоящее время запасов.
   Север наш искони славится преимущественно большим числом и разнообразием поверий и суеверий о кудесничестве разного рода. Едва ли большая часть этого перешла к нам от чудских племен. Кудесники и знахари северной полосы отличаются также злобою своею, и все рассказы о них носят на себе этот отпечаток. На юге видим более поэзии, более связных, сказочных и забавных преданий и суеверий, в коих злобные чернокнижники являются только как необходимая прикраса, для яркой противоположности. Нигде не услышите вы столько о порче, изурочении, как на Севере нашем; нигде нет столько затейливых и забавных рассказов, как на Юге.
   Поверья местные, связанные с известными урочищами, курганами, городами, селами, городищами, озерами и прочим, не могли войти в эту статью главнейше потому, что такое собрание вышло бы ныне еще слишком неполно и отрывочно. Если бы у нас много лет кряду занимались повсеместно сбором этих преданий, тогда только можно бы попытаться составить из них что-нибудь целое. Но предания эти гибнут невозвратно: их вытесняет суровая вещественность, которая новых замысловатых преданий не рождает.
   Все на свете легче осмеять, чем основательно опровергнуть, иногда даже легче, нежели дать ему веру. Подробное, добросовестное разбирательство, сколько в каком поверье есть или могло быть некогда смысла, на чем оно основано и какую ему теперь должно дать цену и где указать место,— это не легко. Едва ли, однако же, можно допустить, чтобы поверье, пережившее тысячелетия и принятое миллионами людей за истину, было изобретено и пущено на ветер, без всякого смысла и толка. Коли есть поверья, рожденные одним только праздным вымыслом, то их очень немного. И даже у этих поверий есть, по крайней мере, какой-нибудь источник, например: молодцеванье умников или бойких над смирными; старание поработить умы самым сильным средством — общественным мнением, против которого слишком трудно спорить.
   У нас есть поверья — остаток или памятник язычества; они держатся потому только, что привычка обращается в природу, а отмена старого обычая всегда и везде встречала сопротивление. Сюда же можно причислить все поверья русского баснословия, которое, по всей вероятности, находится в связи с отдаленными временами язычества. Другие поверья придуманы случайно, для того чтобы заставить малого и глупого окольным путем делать или не делать того, чего от него прямым путем добиться было бы гораздо труднее.
   Поверья третьего разряда в сущности своей основаны на деле, на опытах и замечаниях; поэтому их неправильно называют суевериями; они верны и справедливы, составляют опытную мудрость народа, а потому знать их и сообразоваться с ними полезно. Эти поверья бесспорно должны быть все объяснимы из общих законов природы, но некоторые представляются до времени странными и темными.
   За сим непосредственно следуют поверья, основанные также в сущности своей на явлениях естественных, но обратившиеся в нелепость по бессмысленному их применению к частным случаям.
Пятого разряда поверья изображают дух времени, игру воображения, иносказания — словом, это народная поэзия, которая, будучи принята за наличную монету, обращается в суеверие.
К шестому разряду, наконец, должно причесть — может быть только до поры до времени — небольшое число таких поверий, в коих мы не можем добиться никакого смысла. Ибо он был утрачен по изменившимся житейским обычаям или вследствие искажений самого поверья, либо же мы не довольно исследовали дело, либо, наконец, может быть, в нем смыслу нет и не бывало. Но как всякая вещь требует объяснения, то и должно заметить, что такие вздорные, уродливые поверья произвели на свет, как замечено выше, или умничанье, желание знать более других и указывать им, как и что делать, или пытливый, любознательный ум простолюдина, доискивающийся причин непонятного ему явления. Эти же поверья нередко служат извинением, оправданием и утешением в случаях, где более не к чему прибегнуть. С другой стороны, может быть, некоторые бессмысленные поверья изобретены были также и с тою только целью, чтобы, пользуясь легковерием других, жить за чужой счет. Этого разряда поверья можно бы назвать мошенническими.
   Само собою разумеется, что разряды эти на деле не всегда можно так положительно разграничить; есть переходные, а многие поверья, без сомнения, можно причислить и к тому, и к другому разряду. Так, все лицедеи нашего баснословия принадлежат и к остаткам язычества, и к разряду вымыслов пиитических, и к крайнему убежищу невежества, которое не менее, как и самое просвещение, хотя и другим путем, ищет объяснения непостижимому и причины непонятных действий.
   Лица эти живут и держатся в воображении народном частью потому, что в быту простолюдина, основанном на трудах и усилиях телесных, на жизни суровой, мало пищи для духа, а так как дух этот не может жить в бездействии, хотя он и усыплен невежеством, то он и уносится посредством мечты и воображения за пределы здешнего мира.
Не менее того пытливый разум, изыскивая и не находя причины различных явлений, в особенности бедствий и несчастий, также прибегает к помощи досужего воображения, олицетворяет силы природы в каждом их проявлении, сваливает все на эти лица, на коих нет ни суда, ни расправы,— и на душе как будто легче.
   Вопрос, откуда взялись баснословные лица, о коих мы хотим теперь говорить,— возникал и в самом народе: это доказывается сказками об этом предмете, придуманными там же, где в ходу эти поверья. Домовой, водяной, леший, ведьма и прочие не представляют, собственно, нечистую силу, но по мнению народа, созданы ею или обращены из людей за грехи или провинности. По мнению иных, падшие ангелы, спрятавшиеся под траву прострел, поражены были громовою стрелою, которая пронзила ствол этой травы, употребляемой по этому поводу для залечения ран, и низвергла падших духов на землю; здесь они рассыпались по лесам, полям и водам и населили их.
   Все подобные сказки явным образом изобретены были уже в позднейшие времена; может быть, древнее их мнение, будто помянутые лица созданы были нечистым для услуг ему и для искушения человека, но что домовой, например, который вообще добродетельнее прочих, отложился от сатаны, или, как народ выражается, от черта отстал, а к людям не пристал.

Владимир Даль