сочиняли наши обеды задним числом и говорили о них, пока нас не начинало тошнить.
   — А у меня в Петрограде есть белый сухарь, -вдруг вспомнила я.
   — Врешь... Дура...
   — Нет! Я помню, когда мы уезжали, бабушка дала мне кусок булки, а мне лень было есть, и я закинула ее на печку, а сама сказала, что съела... Вот! А теперь, как только приеду, заберусь на печку и съем его...
   — Да его, поди, съели...
   — Ну да... кто ж туда полезет?
   — Да тараканы съели...
   — В Петрограде нет ни одного таракана, - гордилась я.
   — Счастливая! - вздыхали ребята. И снова булки, сахар, колбаса чудились в темноте двора, раздражали, сердили нас.
   Мы тогда больше всего говорили о еде, а еды было мало. Мы росли, мы хотели есть. Но тогда во всей стране было мало еды, красные воевали с белыми, в лесах вокруг Углича ходили зеленые. Красные гнали белых где-то за Волгой. Война шла прямо по ржаным полям, кони, люди и пушки втаптывали в землю много хлеба, много еды. Мы, дети, тогда не знали, кто и за что воюет, почему голодаем и холодаем. Мы росли, хотели хлеба, любили хлеб, как любят гостинцы. Мы резали корки на мелкие кусочки и пили с ними чай, как с сахаром. Но хлеба не хватало.
   Я всегда люблю смотреть, как едят хлеб, и мне нравятся те, кто ест много и вкусно. Это, наверное, оттого, что в пору самого жадного роста, в пору ненасытности не было для нас ничего милее и лучше коричне-

Перейти на страницу: предыдущая  1,2,3,4,5,6,7,8,9,10,11,12,13,14,15,16,17,18,19,20,21,22,23,24,25,26,27,28,29,30,31,32,33,34,35,36,37,38,39,40, 41,42,43,44,45,46,47,48,49,50,51,52,53,54,55,56,57,58,59,60,61,62,63,64,65,66,67,68,69,70,71,72,73,74,75,76,77, 78,79,80,81,82,83,84,85,86,87,88,89,90,91,92,93,94,95,96,97,98,99  следующая