День Второй (15 сентября) Житие и страдание святого мученика Маманта

   Святой мученик Христов Мамант родился в Пафлагонии¹.
Родители его - Феодот и Руффина - были люди знатные: оба они происходили из рода патрициев², были в чести, богаты и сияли благочестием. Они не могли долго скрывать в себе своей веры во Христа и горячей любви к Нему, открыто пред всеми исповедали свое благочестие и многих обратили ко Христу. Посему на них донесли Александру, наместнику города Гангры³. Наместнику же этому дано было от царя повеление - всевозможными мерами распространять и утверждать почитание языческих богов, христиан же и всех, кто не повинуется этому царскому повелению, мучить и убивать.
   Призвав Феодота к себе на суд, Александр стал принуждать его принести жертву идолам. Но Феодот даже и слышать не хотел того, что говорил ему наместник. Александр, хотя и готов был тотчас же предать на мучение ослушника, однако удержался от этого, вследствие знатного происхождения Феодота: ибо не имел он права бесчестить и мучить потомков патрициев, без особого на то царского дозволения. Посему Александр отослал Феодота в Кесарию Каппадокийскую⁴, к правителю Фавсту. Этот же правитель насколько был усерден в своем безбожном нечестии, настолько был жесток в отношении к христианам. Увидев Феодота, Фавст тотчас же заключил его в темницу. Последовала за мужем своим и жена Феодота блаженная Руффина, хотя и была в это время беременна: она вместе с ним пошла в темницу и здесь претерпевала страдания за Христа, Феодот знал немощь тела своего и видел лютую жестокость мучителя, но желал лучше умереть, нежели погрешить в чем-либо против благочестия. Боясь же, что не хватит у него сил перенести предстоящие тяжкие мучения, он обратился с усердной молитвой к Господу.
   - Господи, Боже сил, - молился Феодот, - Отче возлюбленного Сына Твоего! Благословлю и прославлю Тебя зато, что сподобил меня быть вверженным в темницу эту за имя Твое. Но молю Тебя, Господи: Ты ведаешь немощь мою, приими же дух мой в этой темнице, да не похвалится о мне враг мой.
   Бог создал сердца всех их и вникает во все дела их (Пс 32:15)⁵, услышал верного раба Своего и вскоре послал ему блаженную кончину; изведя душу его из темницы тела, Он вселил ее в светлые обители небесные. Жена же Феодота, блаженная Руффина, претерпевая в темнице нужду и страдания и объятая великой скорбью по своему мужу, преждевременно родила сына. Взирая на новорожденного и на бездыханное тело своего мужа, она с сокрушением и слезами молилась Богу: "Боже, создавый человека и из ребра его сотворивый жену, повели, да и я пойду тем же путем, которым пошел муж мой, и, разрешив меня от этого кратковременного жития, приими в вечные Твои обители! Рожденного же младенца Ты Сам воспитай, как ведаешь! Будь для него отцом и матерью и хранителем жизни его!"
   Взывая так в своей печали к Богу, эта честная и святая жена была Им услышана и разрешена от уз тела, и отошла на вечную свободу, предав душу свою в руки Господа. Младенец же остался живым посреди мертвых своих родителей.
   Тогда хранящий младенца Господь (Пс 114:5) благоизволил открыть о случившемся одной знатной и благочестивой женщине по имени Аммия, жившей в Кесарии. В сонном видении Он через Своего Ангела повелел ей испросить у правителя тела святых, преставившихся в темнице и с честью их похоронить; младенца же взять к себе и воспитать его вместо сына. Проснувшись, Аммия поспешила исполнить, что повелел ей Господь, и стала просить у правителя позволенья взять из темницы тела умерших узников. Бог преклонил на милость жестокое сердце правителя и тот не воспрепятствовал желанию почтенной женщины. И вот Аммия, войдя в темницу, обрела тела обоих узников, лежащих рядом, а посреди них - красивого и радостного младенца. Взявши тела святых, она с честью похоронила их в своем саду, а младенца взяла к себе. Она была бездетная вдова и целомудренно проводила жизнь свою. Полюбив младенца, как своего сына, она воспитывала его по-христиански.
   Младенец возрастал, но до пяти лет ничего не говорил. Первое же слово, какое он сказал Аммии, ставшей для него как бы второй матерью, было: "мамма"⁶ и от этого слова был назван Мамантом. Аммия отдала его учиться грамоте, и он вскоре настолько превзошел своих сверстников, что все дивились его разуму.
   Тогда в Риме царствовал нечестивый Аврелиан⁷. Он принуждал всех поклоняться идолам, и не только взрослых мужей и жен, но и малых отроков, причем на детей обращал даже особенное свое внимание, надеясь, что они, как малолетние и неразумные, легко могут быть прельщены и направлены на всякое злое дело. К тому же нечестивый царь думал, что дети, с юных лет привыкнув вкушать жертвенное мясо, под старость сделаются более усердными идолопоклонниками. Посему различными ласками он приводил их к своему нечестию. Многие из отроков и даже юношей действительно поддавались прельщению и повиновались воле царской. Но те, кто были товарищами Маманта по школе, следуя его наставлениям, не исполняли царских повелений. Ибо Мамант, в юных летах имея седину - мудрость и возраст старости житие - нескверное⁸, доказывал товарищам своим ничтожество языческих богов, бездушных и бессильных, и поучал их познавать Единого истинного Бога, Которого почитал Сам, и приносить Ему духовную жертву - дух сокрушенный и смиренное сердце (Пс 50:19).
   В то время был прислан от царя в Кесарию на место Фавста другой правитель по имени Демокрит. Он был великим ревнителем своей нечестивой и безбожной веры и как бы дышал гонением и убийством на христиан. Ему донесли о Маманте, что тот не только сам не кланяется богам, но и других отроков, с ним учащихся, развращает и научает христианской вере. Маманту в то время шел пятнадцатый год от рождения. Он был уже снова сиротой, так как вторая мать его - Аммия, оставив приемному сыну своему - св. Маманту как единственному наследнику большое имущество, отошла к небесному богатству, уготованному любящим Бога.
   Демокрит, услыхав о Маманте, послал за ним и, когда его привели, прежде всего спросил, христианин ли он и правда ли, что он не только сам не поклоняется богам, но и развращает своих товарищей, научая их не повиноваться царскому повелению?
   Юный Мамант, как совершенный и зрелый муж, безбоязненно отвечал:
   - Я тот самый, кто за ничто считает вашу мудрость. Вы совратились с правого пути и блуждаете в такой тьме, что даже смотреть не можете на свет истины; оставив истинного и живого Бога, вы приступили к бесам и кланяетесь бездушным и глухим идолам. Я же от Христа моего никогда не отступлю и стараюсь всех, кого только могу, обращать к Нему.
Изумленный таким дерзновенным ответом Маманта, Демокрит разгневался и приказал немедленно вести его в храм скверного их бога Сераписа⁹ и там силой заставить принести жертву идолу.    Мамант же, нисколько не боясь гнева правителя, спокойно возразил ему:
   - Не должно тебе оскорблять меня: я - сын родителей, происходивших из знатного сенаторского рода.
   Тогда Демокрит спросил предстоящих о происхождении Маманта и, узнав, что он родом от древних римских сановников, и что Аммия, знатная и богатая женщина, воспитала его и сделала наследником своего богатого имущества, не решился предавать его мукам, ибо и в самом деле не имел на то права. Посему, возложив на него железные оковы, отослал его к царю Аврелиану, бывшему тогда в городе Эгах¹⁰, и в письме объяснил ему все, что касается Маманта.
   Царь, получив письмо Демокрита и прочитав его, тотчас приказал привести к себе юного Маманта. Когда мученик предстал пред ним, царь всячески стал склонять его к своему нечестию то угрозами, то ласками, обещая дары и почести, и говорил:
   - Прекрасный юноша, если ты приступишь к великому Серапису и принесешь ему жертву, то будешь жить с нами во дворце, по-царски будешь воспитан, и все тебя будут почитать и восхвалять, и воистину счастлив будешь; если же не послушаешь меня, то жестоко погибнешь".
   Но юный Мамант мужественно отвечал ему:
   - О, царь! Да не будет того, чтобы я поклонился бездушным идолам, которых вы почитаете как богов. Сколь безумны вы, кланяясь дереву и бесчувственному камню, а не Богу Живому! Перестань обольщать меня льстивыми словами, ибо когда ты думаешь, что оказываешь мне благодеяния, на самом деле мучаешь, а когда мучаешь, то оказываешь тем благодеяние. Знай же, что все обещанные мне тобой благодеяния, дары и почести сделались бы для меня тяжкими муками, если бы я возлюбил их вместо Христа, а тяжкие муки, которым ты обещаешь предать меня ради имени Христа, будут для меня великим благодеянием, ибо смерть за Христа моего для меня дороже всяких почестей и стяжаний.
   Так бесстрашно говорил перед царем святой Мамант, в юношеском теле имея разум и сердце возрастного мужа: ибо сила Божия и малого отрока может явить непреодолимым Голиафом¹¹, из уст младенцев устроил хвалу себе (Пс 8:3)¹² и малолетнее дитя умудрить настолько, что оно будет понимать лучше старцев. Все это и исполнилось на юном Маманте:не убедили его слова царя беззаконного, не прельстили дары, не устрашили мучения, которые он принял с большей радостью, чем великие почести.
   Разгневанный мучитель тотчас же приказал бить его без пощады. Но святой Мамант переносил мучения с таким терпением, как будто бы не чувствовал никакой боли.
   Царь говорил ему:
   - Обещай только, что принесешь жертву богам, - и тотчас будешь освобожден от мучения.
   Мученик же отвечал:
   - Ни сердцем, ни устами не отрекусь я от Бога и Царя моего - Иисуса Христа, хотя бы и в десять тысяч раз больше нанесли мне ран; раны эти соединяют меня с возлюбленным Господом моим, и я желаю, чтобы не уставали руки моих мучителей, ибо чем больше они бьют меня, тем больше доставляют мне благ у Подвигоположника Христа.
Аврелиан, видя, что Мамант нимало не страшится страданий, приказал опалить тело его свечами. Но огонь, как бы устыдясь тела мученика, не прикоснулся к нему, а обратился на лица мучителей. И возгорел царь гневом и воспылал яростью сильнее, чем мученик Христов огнем вещественным: ибо насколько тот не обращал внимания на огонь, настолько сердце мучителя воспламенялось. И приказал царь побить св. Маманта камнями. Но это страдание для мученика, объятого любовью ко Христу, было так приятно, как будто бы кто осыпал его благовонными цветами. Тогда царь, видя, что ничем не может добиться успеха, осудил мученика на смерть и повелел бросить его в море. Привязав на шею его тяжелый свинец, слуги царские повели его к морю. Но и здесь не оставил Господь раба Своего, ибо ангелам Своими заповедает охранять тебя (Пс 90:11). На пути к морю явился Ангел Господень, блестящий, как молния. Увидев его, слуги оставили святого Маманта и со страхом бежали назад. Ангел же, взяв мученика, отвязал свинец и, приведя на высокую гору в пустыне, близ Кесарии, повелел ему жить там.
   Житие в пустыне святой Мамант начал постом. На горе той он постился сорок дней и сорок ночей и явился как бы второй Моисей (Исх 24:18), которому в руки дан был новый закон: ибо сошел к нему с неба голос и жезл.
   Приняв этой жезл, Мамант, по повелению свыше, ударил им в землю, и тотчас из глубины земли явилось Евангелие. После этого построил он небольшую церковь и молился в ней, читая святое Евангелие. По повелению Божьему, к святому Маманту собирались из той пустыни звери, как овцы к пастырю, и как будто существа разумные слушали его и повиновались ему. Пищей ему служило молоко диких зверей, из которого он изготовлял сыр, - и не только для себя, но и для бедных: ибо, наготовив много сыру, он носил его в город Кесарию и раздавал бедным.
   Вскоре по всей Кесарии распространился слух о Маманте. Тогда Александр - не тот, о котором было упомянуто выше, но другой, поставленный в то время наместником в Каппадокии, человек жестокий и очень злой, узнав все о Маманте, счел его за чародея и послал воинов на конях в пустыню разыскать его и привести к себе. Сойдя с горы, святой Мамант сам встретил всадников и спросил, кого они ищут. Те, думая, что это пастух, пасущий на горе своих овец, отвечали:
   - Мы ищем Маманта, который живет где-то в этой пустыне; не знаешь ли ты, где он теперь?
   - Зачем вы ищете его? - спросил их Мамант.
   Воины отвечали:
   - На него донесли наместнику, что он чародей, и вот наместник послал нас взять его для мучения.
   Тогда Мамант сказал им:
   - Я расскажу вам, друзья мои, о нем, но прежде войдите в хижину мою и, отдохнув немного от труда, подкрепитесь пищей.
   Воины пошли с ним в его жилище, и он предложил им сыру. Когда они стали есть, пришли лани и дикие козы, которые привыкли, чтобы их доил святой подвижник. Мамант надоил молока и предложил воинам пить, а сам стал на молитву. И стало собираться еще больше зверей. Увидев их, воины испугались и, бросив пищу, пришли к Маманту. Он успокоил их, а затем объявил, что он есть тот самый Мамант, которого они ищут. Тогда они сказали ему:
   - Если сам ты желаешь идти к наместнику, то иди с нами; если же не хочешь, то отпусти нас одних, ибо мы не смеем вести тебя. Но просим тебя, чтобы звери не трогали нас.
Успокоив воинов, Мамант велел идти им вперед.
   - Идите, - сказал он, - сначала вы, а я пойду вслед за вами один.
   Удалившись оттуда, воины ожидали пришествия Маманта у городских ворот, ибо вполне верили словам такого дивного мужа и даже подумать не могли о нем что-нибудь дурное. Мамант же, взяв с собой льва, пошел вслед за воинами. Когда он вошел в городские ворота, лев остался за городом; воины же, взявши Маманта, представили его к наместнику Александру.
   Наместник, увидев святого, тотчас начал допрашивать его:
   - Ты ли тот самый чародей, о котором я слышал? - сказал он.
   Святой же отвечал:
   - Я раб Иисуса Христа, посылающего спасение всем верующим в Него и исполняющим волю Его, волхвов же и чародеев предающего вечному огню. Скажи мне: зачем ты призвал меня к себе?
   - Затем, - отвечал наместник, - что не ведаю, какими волхвованиями и чарами ты настолько укротил диких и лютых зверей, что живешь посреди них и, как я слышал, повелеваешь ими, как будто существами разумными.
   Святой Мамант на это сказал:
   - Кто служит Богу Единому, Живому и Истинному, тот никак не согласится жить с идолопоклонниками и злодеями. Поэтому и я пожелал лучше жить со зверями в пустыне, нежели с вами в селениях грешников. Ибо звери укрощаются и повинуются мне вовсе не волхвованием, как ты думаешь, - я даже и не знаю, в чем состоит волхвование, - но хотя они и неразумные существа, однако умеют бояться Бога и почитать рабов Его. Вы же гораздо неразумнее зверей, ибо не почитаете истинного Бога и бесчестите рабов Его, без милосердия их муча и убивая.
Наместник пришел в ярость, услышав такие слова, и тотчас приказал повесить святого мученика, бить и строгать железными когтями тело его. Но мученик, хотя и сильно был уязвляем, переносил это с таким мужеством, как будто бы не чувствовал никакого страдания: он ни вскрикнул, ни застонал, и только с умилением возводя очи свои на небо, откуда ожидал помощи, каковую действительно и получил: ибо внезапно был к нему с неба голос, глаголющий: "Крепись и мужайся, Мамант!"
   Голос этот слышали многие из предстоящих здесь верующих и еще более утвердились в своей вере. Святой же Мамант, совершенно укрепленный тем голосом, нисколько не думал о муках. Долго мучили святого, строгая его тело; наконец бросили его в темницу на время, пока приготовят печь, в которой задумал сжечь его наместник. В темнице сидело до сорока других узников. Когда они изнемогли от голода и жажды, святой Мамант помолился - и вот, через оконце влетел в темницу голубь, держа во рту пищу, светлую, как бисер, и слаще меду; положив ее пред святым Мамантом, голубь вылетел вон. Пища та для всех узников умножилась, как некогда умножились в пустыне малые хлебы для множества народа (Мф 14:19-20). Вкусив этой чудесной пищи, узники подкрепились. И снова, по молитве святого Маманта, в полночь открылись двери темницы, и все узники вышли; остался только один святой Мамант. Когда же сильно разгорелась печь, мученик был выведен из темницы и брошен в эту огненную печь. Но Бог, некогда оросивший печь вавилонскую для трех отроков (Дан 3:8), и для Маманта оросил огонь и посреди горящего пламени соделал рабу Своему прохладу. Мученик, воспевая и славя в той печи Бога, пробыл в ней три дня, пока печь совершенно не остыла и уголья не обратились в пепел. Через три дня наместник, увидев, что Мамант еще жив, изумился и сказал: "Ужели так велика сила чародея этого, что даже огонь не может его касаться?"
   Многие же из народа, увидав, что огонь нимало не коснулся святого и не сделал ему вреда, познали истинного Бога и, приписывая Ему Единому чудо это, прославляли силу Его.
 Безумный же наместник не восхотел, однако, познать всемогущего Бога, но, изведя мученика из печи и видя, что огонь не повредил ему, приписал это чародейству и многие хулы говорил на истину. Наконец он осудил мученика на съедение зверям. Привели святого в цирк¹³ и выпустили на него голодную медведицу; но она, приблизившись, поклонилась святому и лежала у ног его, обнимая стопы его. Потом выпустили леопарда, но и тот с кротостью обнял шею его, целовал лицо и облизывал пот с чела его. В это время прибежал лев - тот самый, который пришел со святым из пустыни, и, вскочив в цирк, проговорил к святому человеческим голосом (ибо Бог, в явление всемогущей Своей силы, открыл уста зверю, как некогда ослице Валаамовой¹⁴), следующие слова: "Ты - пастырь мой, который пас меня на горе!"
   И, проговорив это, тотчас бросился на народ, которого там было бесчисленное множество, и еллинов, и иудеев, и взрослых, и детей. По воле Божьей, двери цирка заперлись сами собой, и растерзал там зверь множество народа, так что едва спасся сам наместник: весьма немногие из бывших в цирке избежали ярости льва, который хватал и терзал всех с лютостью. Но святой укротил льва и отослал его в пустыню. Наместник же, снова схватив святого, продержал его некоторое время в темнице и, выведя вторично в цирк, выпустил на него самого свирепого льва. Но и этой лев, мгновенно став кротким, лежал у ног святого. Видя это, народ от гнева скрежетал зубами на святого и кричал наместнику: "Уведи льва, а мы этого чародея побьем камнями!"
И стали бросать камни в мученика. Один же из языческих жрецов, по повелению мучителя, сильно ударил святого трезубцем в чрево и рассек его, так что из чрева выпали все внутренности. Подобрав их и держа собственными руками, святой Мамант пошел вон из города. Кровь его, истекающую как воду, одна из верующих женщин собирала в сосуд. Пройда около 200 саженей, святой Мамант обрел в каменной скале пещеру и уснул в ней. Здесь он услышал голос с неба, призывающий его в горные селения, и с радостью предал дух свой в руки Господа, за Которого усердно пострадал¹⁵.
   Так святой Мамант приял венец мученический. Святые мощи его были погребены верующими на месте кончины, и там совершились многие исцеления и чудеса, как это ясно видно из слов святого Василия Великого, который в своей проповеди к народу, на память мученика Маманта, говорит: "Поминайте святого мученика - те, кто видел его в видении, кто из живущих на этом месте имеет его помощником, кому из призывающих имя его он помог самым делом, кого из заблудших в жизни наставил, кого от недугов исцелил, чьих детей, уже умерших, снова возвратил к жизни, чью жизнь продолжил, - все, собравшись воедино, принесите хвалу мученику".
   Когда Юлиан Отступник¹⁶, еще будучи в молодых летах и желая оставить по себе памятник благочестия (хотя уже и в то время был волком в овечьей шкуре), начал строить в честь святого мученика Маманта над его гробницей великолепную церковь (делал же это не по благочестию, а из тщеславия и лицемерия), тогда воистину можно было видеть преславное чудо. Ибо что днем созидалось, то в ночь разрушалось: поставленные столбы обращались в груду; одни из камней не могли как следует держаться в стене, другие делались твердыми, так что нельзя было тесать их; иные - в прах рассыпались; цемент же и кирпичи каждое утро находили как бы рассыпанными от ветра и развеянными со своего места. И это было обличением зловерия Юлиана и знамением его будущего гонения на церковь Божью. Таковое чудо совершалось при гробе святого: ибо не желал святой, чтобы в честь его была построена церковь для тех, которым в скором времени предстояло гонение за истинную веру.
 

   Примечания

   1 Пафлагония - провинция Римской империи, находившаяся на юге Малой Азии.

   2 Высшее сословие в Римской империи, соответствующее нашему родовитому дворянству, называлось патрициями.

   3 Гангра - главный город Пафлагонии.

   4 Имя Кесарии носили несколько городов. Кесария, главный город римской провинции Каппадокии, был впоследствии разрушен землетрясением.

   5 Наедине, т.е. поодиночке, отдельно. Господь знает дела всех людей, потому что Сам сотворил и творит каждого человека или каждую душу, каждое сердце.

   6 Мамма значит сосцы или мать.

   7 Император Аврелиан царствовал с 270 по 275 г.

   8 Т.е. св. Мамант имел такую мудрость, какая может быть только у старца, убеленного
сединами и опытного, и в своей жизни отличался таким высоким нравственным совершенством, которое достигается продолжительной борьбой со страстями.

   9 Серапис - языческое божество, изображавшееся в виде мужчины на троне, со скипетром в руках и орлом у ног; на голове - корзина, символ обилия. Божество это олицетворяло собою мужественную и производительную силу природы. Во времена муч. Маманта почитание этого идола в Римской империи было особенно распространено.

   10 Город Эги находился в провинции Киликии, в Малой Азии, при Исском заливе.

   11 Голиаф - известный библейский великан (ростом 4 арш. 4,5 вершк.), филистимлянин, считавшийся непобедимым и павший в единоборстве с Давидом (см. 1 Цар 17).

   12 См. Мф 21:16, т.е. слава имени Божия на земле столь ощутительна во всем, что даже грудные младенцы бессознательно чувствуют оную и славословят Господа.

   13 Цирком называлась площадь, огороженная
рядом скамей или стеной. Там происходили состязания бойцов между собой и со зверями. На эту площадь или арену бросали и христиан и потом выпускали сюда хищных зверей, которые содержались при цирке в особых клетках.

   14 Чис 22:28. Валаам - ветхозаветный пророк. О нем повествуется в Чис 22:23, 24 и 29, а также упоминается в 2 Пет 15:16.

   15 Муч. Мамант скончался в 275 г.

   16 Император Юлиан царствовал с 361 по 363 г. Сделавшись императором, он отступил от христианской веры и поставил задачей своей жизни восстановление язычества. Поэтому он и называется Отступником.

 [Жития святых Димитрия Ростовского: Второй день (15.09), С. 29. Жития святых, С. 10002 (ср. Жития святых Димитрия Ростовского, С. 37)]