| Оглавление:
Русская изба В.И.Даль
М.Фасмер.
Краткая
энциклопедия славянской мифологии
Энциклопедия русских примет
"Жилище в обрядах и представлениях восточных славян" А. К. Байбурин Ленинград
"НАУКА" 1983 г.
Русская изба
ГОРШОК.
Утварь для приготовления пищи в виде глиняного сосуда с широким открытым
верхом, имеющим низкий венчик, круглым туловом, плавно сужающимся к
донцу. Горшки могли быть разных размеров: от маленького горшочка на 200—
300 г каши до огромного горшка, вмещавшего до 2—3-х ведер воды.
На протяжении многих столетий был главным кухонным сосудом на Руси. Им
пользовались в царских и боярских поварнях, на кухнях горожан, в избах
крестьян.
Форма горшка не менялась во все время его существования и была хорошо
приспособлена для приготовления еды в русской духовой печи, в которой
горшки находились на одном уровне с горящими дровами и обогревались не
снизу, как на открытом очаге, а сбоку. Горшок, поставленный на под печи,
обкладывался вокруг нижней части дровами или углями и тем самым
оказывался охваченным жаром со всех сторон. Форму горшка удачно нашли
гончары. Если бы он был более плоским или имел более широкое отверстие,
то закипевшая вода могла выплеснуться на под печи. Если бы горшок имел
узкое длинное горло, процесс закипания воды проходил бы очень медленно.
Горшки изготавливались из специальной горшечной глины, жирной,
пластичной, синего, зеленого или грязно-желтого цвета, в которую
добавляли кварцевый песок. После обжига в горне она приобретала
красновато-коричневый, бежевый или черный цвет, в зависимости от
первоначального цвета и условий обжига. Горшки редко орнаментировались,
их украшением служили узкие концентрические круги или цепочка из
неглубоких ямочек, треугольничков, выдавленных вокруг венчика или на
плечиках сосуда. Блестящая свинцовая глазурь, придававшая
привлекательный вид только что изготовленному сосуду, накладывалась на
горшок с утилитарными целями — придать сосуду прочность,
влагоустойчивость. Отсутствие украшений было обусловлено назначением
горшка: быть всегда в печке, лишь ненадолго в будни показываться на
столе во время завтрака или обеда.
В крестьянском доме было около десятка и более горшков разных размеров.
В одних варили жидкие похлебки, в других — каши, в третьих — картофель,
четвертые предназначались для кипячения воды и т. п. Их приобретали у
гончаров, развозивших товар по деревням, покупали на ярмарках. Горшками
дорожили, старались обращаться с ними аккуратно. Если горшок давал
трещину, его оплетали берестой и употребляли для хранения продуктов. Про
такой горшок в русской деревне была загадка: «Был ребенок — не знал
пеленок, стар стал — пеленаться стал».
Горшок — предмет бытовой, утилитарный, в обрядовой жизни русского народа
приобрел дополнительные ритуальные функции. Ученые считают, что это один
из самых ритуализованных предметов домашней хозяйственной утвари. В
поверьях народа горшок осмыслялся как живое антропоморфное существо, у
которого есть горло, ручка, носик, черепок (череп). Горшки принято
делить на горшки, несущие в себе женское начало, и горшки с заложенной в
них мужской сущностью. Так, в южных губерниях Европейской России
хозяйка, покупая горшок, старалась определить его родо-половую
принадлежность: является он горшком или горшицей. Считалось, что в
горшице сваренная еда будет более вкусной, чем в горшке. Интересно также
отметить, что в народном сознании четко проводится параллель между
судьбой горшка и судьбой человека. Это находит свое выражение в
загадках, где рассказывается о рождении горшка, его жизни и смерти, а
также в таких параллелях, как «ломаный горшок — брошенная жена», «девки
— посуда аховая: и не увидишь, как разобьется» и т. п. Горшок нашел себе
довольно широкое применение в погребальной обрядности. Так, на большей
части территории Европейской России был распространен обычай разбивать
горшки при выносе из дома покойников. Этот обычай воспринимался как
констатация ухода человека из жизни, дома, деревни. В Олонецкой губ. эта
идея выражалась несколько иначе. После похорон горшок, наполненный в
доме умершего горячими углями, ставился вверх дном на могилу, при этом
угли рассыпались и гасли. Кроме того, покойника через два часа после
смерти обмывали водой, взятой из нового горшка. После употребления его
уносили подальше от дома и закапывали в землю или бросали в воду.
Считалось, что в горшке с водой сосредотачивается последняя жизненная
сила человека, которую сливают во время обмывания покойника. Если такой
горшок оставить в доме, то покойник будет возвращаться с того света и
путать живущих в избе людей.
Горшок использовался также как атрибут некоторых обрядовых действий на
свадьбах. Так, по обычаю, «свадебщики» во главе с дружкой и свашками
утром приходили бить горшки к помещению, где проходила первая брачная
ночь молодых, пока они еще не вышли. Битье горшков воспринималось как
демонстрация перелома в судьбе девушки и парня, ставших женщиной и
мужчиной.
В поверьях русского народа горшок часто выступал как оберег. В Вятской
губ., например, чтобы предохранить кур от ястребов и ворон, на забор
вешали вверх дном старый горшок. Это делалось обязательно в
Великий четверг до восхода солнца, когда
были особенно сильны колдовские чары. Горшок в этом случае как бы
впитывал их в себя, получал дополнительную волшебную силу.
В.И. Даль
ГОРШОК м. (от горншек, горнчек, горнец. умалит. от
горн) округлый, облый глиняный сосуд различного вида, выжженный на огне.
Корчага, южн. макитра, самый большой горшок, репкой, с узким дном;
горшки или корчаги плавильные, стекловарные, более или менее таковы же;
горшок щаной, тамб. естальник, ряз. егольник, того же вида, равно кашник,
—чек, но только поменьше. Горшочки называются: махотка, горшенятко,
малыш. Высокие горшки, узкогорлые, для молока: глек, балакирь, кринка,
горнушка, горлач. Горшок, обвитый берестой, пеленаный, для сухих
припасов, молостов. Горшок с носком, подойник; с двумя носками и
ручками, рукомойник или баран, для подвеса. Цветочные горшки обычно
делаются прямой тульей, кверху пошире, с поддоном или латкой. Горшки
сахароваров, поливаные кувшины, для стока в них патоки, они же кубаны,
подставки. Щей горшок, да сам большой. Гора с горой не сходится, горшок
с горшком столкнется. Мал горшок, да мясо варит. Мал горшок да угодник.
Горшок с котлом не наспорится. Горшку с котлом не биться. Не наше дало
горшки лепить, а наше дело горшки колотить. Насыпь по край мукой, так и
горшок твой, от обычая так покупать горшки. Пуст (плох, худ, мал)
горшок, да сам большой. Худ торжок, да не пуст горшок. Быть тебе в раю,
где горшки обжигают. Хоромишки, что горшки стоят ни кола, ни двора, не
огорожены. Не годится Богу молиться, годится горшки покрыть, дразнят
суздальских богомазов. Был бы горшок, а покрышка найдется. На всякий
горшок найдется покрышка. Был бы горшок, да было б в горшке, а покрышку
найдем. Невелик сверчок, да поганит горшок. Горшок большой, а места не
много. Слепой в горшке дороги не найдет. У него башка из табачного
горшка. Едет, как горшки везет. Словно горшки на торг везет. Словно
горшки-по-горшки! Сердитый с горшками не ладит, потому что перебьет. Не
столько муж мешком, сколько жена горшком, сберегает, приносит в дом. Муж
пьет, а жена горшки бьет. Разбил дед деревню, а баба горшок. Одним
камнем много горшков перебьешь. Не боги горшки обжигают, а те же люди.
Не горшок угодник, а стряпуха. Жена не горшок, не расшибешь (а
расшибешь, берестой не перевьешь). Бабы через улицу из окна в окно
горшки ухватом передают, так узка улица. Чего не варить, того непочто в
горшок валить. Что не варится, того и в горшок не кладут. Горшок
поставить или накинуть, на живот, то же что сухие банки. Горшок на
живот, все заживет. Горшок брюха не испортит. Горшки легко перекипают
через край, к ненастью. В мясном горшке железо кипит? конь, удила. Свет
кощей, господин кощей, сто людей кормил, гулять ходил, головку сломил,
кости выкинули, и псы не понюхали? горшок. Плотники без топоров срубили
горенку без углов? горшок. Родится, вертится, растет, бесится, помрет —
туда и дорога! горшок. Был ребенок, не знал пеленок, стар стал,
пеленаться стал? то же. Не родился, а взят от земли, как Адам; принял
крещение огненное, на одоление вод; питал голодных, надселся трудяся,
под руками баушки повитухи снова свет увидел; жил на покое, до другой
смерти, и кости его выкинули на распутье? горшок. Взят от земли, яко
Адам; ввержен в пещь огненну, яко три отрока; посажен на колесницу, яко
Илия; везен бысть на торжище, яко Иосиф; куплен женою за медницу, поживе
тружеником во огне адском и надсадися; облечен бысть в пестрые ризы, и
нача второй век жити; по одряхлении же разсыпася, и земля костей его не
приемлет? горшок. || Горшки, пустые, легкие кирпичи клином, для кладки
сводов. Горшечный, к горшку относящ., принадлежащий; иногда употреб.
горшковый. Горшечное, корчажное пиво, домашней варки, брага, бражка.
Горшковый свод, складенный, для легкости, из пустых кирпичей, горшков.
Горшечный деготь, выгоняемый в горшках или корчагах; плохой. Красны
девицы, пирожны мастерицы, горшечны пагубницы! свадебн. приговаривает
дружка. Горшовик, горщевник перм. вят отымалка, тряпица, которою берут
горячий горшок с шестка; твер. горщуха, горчуха, горчушка. Горшечник,
горшеня м. работающий горшки и глиняный товар, скудельник, гончар; ||
торгующий им. || Новг. прозвище демьянцев. Горшечница ж. жена горшечника
или баба, торгующая горшками. Горшенин или горшечников, —цын, ему, ей
принадлежащий; горшечничий, званию или мастерству этому свойственный.
Горшечничать, промышлять ремеслом горшени, горшеничать, горшенить.
Горшечничанье ср. ремесло это.
М.Фасмер.
горшок
род. п. горшка. Во всяком случае, уменьш. от слав. *gъrnъ, горн, горнец
"горшок". Соболевский (Лекции 137) приводит форму горщки мн. (Домостр.),
укр., блр. горщок. Бернекер (1, 371) предполагает образование,
аналогичное камень : камешек, олень : олешек, баран : барашек
Краткая энциклопедия
славянской мифологии ГОРШОК, кувшин —
наиболее ритуализированные предметы домашней утвари, связанные с
символикой печи и земли и воспринимаемые как вместилище души и духов.
Горшок для варева был конечной точкой ряда действий предметов и разделов
природы, обеспечивающих благополучие земледельца: соха, вспаханная
земля, семена, ростки, роса и дождь, серп, «кош» для увоза снопов,
жерновки для размола, печь и горшок для изготовления еды. Каша и хлеб
испокон века считались ритуальной пищей и обязательной частью
жертвоприношений различным божествам плодородия (рожаницам, Роду и пр.).
Существовали даже специальные виды каши, имевшие особое ритуальное
назначение: «кутья», «коливо»
(из пшеничных зерен) и пр. Варилась кутья в горшке, и в горшке же или в
миске подавалась на праздничный стол, либо относилась на кладбище в
«домовину» при поминовении умерших.
Важнейшей особенностью горшка и посуды в целом является антропоморфизм,
что проявляется и на уровне лексики (горло, ручка, носик и т.п.), и в
поверьях, приписывающих посуде рождение и смерть. Горшки и вообще посуда
в народном представлении различались по «роду» и «полу», и хозяйки,
покупая новый горшок, постукивали его и прислушивались к звуку, полагая,
что если звук глухой, то это горшок — борщ в нем не будет удаваться;
если же звук тонкий, звонкий, — горщица: все сваренное в нем будет
вкусно.
Печь и пространство около нее, где располагались горшки и другая посуда,
были в народной традиции тесно связаны с культом предков, с «тем
светом». По поверью, горшки из печки нельзя обтирать «суконкою»
или «запаскою», иначе покойные родители
уйдут из хаты, избу покинет домовой и т.д. В некоторых местах принято
было, посетив покойника или встретив похоронную процессию, по
возвращении домой дотронуться до горшка или печи, что являлось
очистительным обрядом (крестьяне говорили, что если этого не сделать, то
«смерть будет стоять в очах», «покойник погонится следом», и т.д., т.е.
смерть может настигнуть еще кого-то из домашних).
Горшки некогда использовали в похоронных обрядах и вообще в обрядах,
связанных с культом предков. Так, у древних земледельцев существовало
три варианта захоронения: курганные насыпи, погребальное сооружение в
виде человеческого жилища (домовины) и захоронение праха в обычном
горшке для еды. Горшок для приготовления еды, как символ блага и
сытости, считался священным предметом, что позволяет построить следующую
смысловую связь: умерший предок содействует урожаю, благополучию своих
потомков; душа его с дымом погребального костра поднимается к небу, от
которого зависит урожай; прах укладывается в «сосуд мал», который или
уже применялся для приготовления ритуальной каши в день первых плодов,
или был подобен такому. Горшок с прахом предка зарывался в землю и
прикрывался сверху домовиной или курганом, т.е. прах находился в земле,
от которой тоже находился в зависимости урожай славянина; таким образом,
происходило как бы раздвоение магической силы умершего родича: душа
уходила на небо, а тело — в землю (ср.: «А Радимиричи и Вятичи и Север
один обычай имеяху — живяху в лесе, якоже вьсякый зверь... И аще къто
умьряше, -твориху тризну над нимь. И посемь сътворяху краду велику и
възложаху на краду мьртвьца и съжьжаху и. Посемь, събравшъше кости,
възложаху в судину малу и постав ляху на стълпе на путьх, еже творять
Вятичи и ныне. Сиже творяху обычая и Кривичи и прочий погании, не ведуще
закона божия, нъ творяще сами себе закон»).
Древние горшки для похоронных обрядов представляли собой сосуды-печки,
небольшие горшки упрощенной формы, к которым приделывается
цилиндрический или усеченно-конический поддон-печь с несколькими
круглыми дымовыми отверстиями и большим арочным проемом внизу для топки
лучинами или углями. Арочка иногда украшалась тремя острыми выступами.
Всей конструкции в целом придавался вид человекообразного чудища: топка
оказывалась огнедышащей клыкастой пастью, дымовые отверстия, из которых
должно вырываться пламя, воспринимались как глаза (чудища были двух- и
трехглазыми), боковые ручки — как уши; а пар, поднимающийся от варева в
горшке и смешивающийся с дымом, делал чудовище косматым. Такой горшок
являлся связующим звеном между богом неба и плодоносных туч и
кремированными предками, души которых теперь уже не могли воплотиться в
живые существа на земле (как в прежние времена, когда похоронный обряд
должен был обеспечить реинкарнацию, перерождение души), вечно пребывая
на небе.
Окутанная паром, огнедышащая голова, в которой варился первый сбор
урожая, являлась как бы синтезом образа бога неба в его грозовой
ипостаси (представленного печью) и образа предка, символом которого был
вмазанный в эту печь простой горшок, вместилище ритуальной еды. Только
что появившийся обряд трупосожжения в какой-то мере отрывал умерших от
земли; культ предков раздваивался — одни действия были связаны с новыми
представлениями о невидимых «дзядах»,
витающих в Ирие и призываемых живыми людьми
на семейные праздничные трапезы, а другие магические действия
по-прежнему были приурочены к кладбищу, к месту захоронения праха и
единственному пункту, реально связанному с умершим. Новый обряд
захоронения в горшке-урне объединял идеи этого нового периода:
представление о бестелесной душе (сожжение), заклинательную силу горшка
для первых плодов (урна-горшок с прахом предка-покровителя), заклинание
плодоносящей силы земли (зарытие урны в землю) и создание модели дома
данной семьи (домовина над зарытой урной с прахом предка членов семьи).
На праславянской территории (в ее западной половине) прах предка начали
насыпать в горшок в XII-Х вв. до н.э., а до
этого на всей прародине славян встречаются сосудообразные конические
предметы с большим количеством отверстий, формой напоминающие
печки-горшки.
Очевидно, отголосками этого древнего похоронного обряда являлись такие
ритуальные действия позднейших погребальных обрядов, как помещение в
гроб сосуда с пищей, битье горшков при выносе покойника из дома или
оставление на могиле перевернутого горшка. Вместе с горшком в гроб с
покойником часто клали хлеб, кашу (в горшке) и т.д.; в гроб ребенку
ставили кувшин с молоком, а взрослым — горшок с водой. За гробом иногда
несли горшок с освященной водой, которой кропили могилу; остатки воды
там же выливали, а сам горшок, перевернув вверх дном, ставили в головах
покойника сверху могилы, чтобы ему на «том свете» было чем пить воду.
Горшок с углями в некоторых местах был непременным атрибутом похоронной
процессии; после похорон горшок ставили на могиле вверх дном, и угли
рассыпались (ср. обычай «греть покойников»).
Горшок, из которого обмывали покойника, как и другие связанные с ним
предметы (мыло, гребень, солому), считали «нечистым» и опасный
предметом, поэтому после похорон его относили на перекресток, на рубеж с
другими селением, на чужое поле, закапывали во дворе, в доме, бросали в
реку, вешали на высокий кол изгороди и т.д., т.е. удаляли горшок за
пределы дома, двора, села и т.д., чтобы уберечь себя от порчи,
несчастья, «возвращения в дом смерти», Если умирал хозяин («большак»),
то горшок, из которого его обмывали, закапывали под красный угол, чтобы
в избе «не переводился домовой»; если же из горшка обмывали
«второстепенное лицо», то горшок после этого относили на рубеж поля,
«чтобы покойник не являлся и не стращал».
С культом мертвых был связан и обычай, в силу которого в новых домах в
древности закапывали в разных углах дома, в том числе и за печью,
горшки, наполненные разными предметами в честь «домашних богов». Так,
например, в некоторых местах существовал обычай закапывать под
фундаментом дома, а также в ямах во дворе и в саду горшки и др. посуду с
остатками обрядовых трапез; в некоторых местах закапывали в землю или
топили горшки с остатками курицы-«троецыплятницы». Горшок с кашей-кутьей
кое-где закапывали и на том месте, где после ставили избу. Горшки с
кашей девушки также закапывали на месте, где собиралась деревенская
«улица», чтобы туда «притянуло» парней.
Во многих местах горшки с остатками еды, особенно после ритуальной
трапезы (в дни поминовения умерших, в большие годовые праздники и пр.),
оставляли на ночь на столе, чтобы из них ели души умерших, домовые духи
и пр. Но при этом с оставлением на ночь посуды иногда связывались и
отрицательные поверья: считалось, например, что если оставить ложки в
горшке или миске, то ночью будет мучить бессонница; чтобы хорошо
спалось, горшки переворачивали на стол или на полку.
Горшок, кувшин или их части (горлышко) нередко использовались в бытовой
магии как обереги домашней птицы. Например, украинцы и белорусы верили,
что горшок, повешенный на забор, либо перевернутый днищем вверх, бережет
кур и цыплят от ястребов. Во многих восточнославянских деревнях в
Великий четверг до восхода солнца хозяйка
дома, нагая, бежала со старым горшком в руках на огород и опрокидывала
горшок на кол, где он и оставался в течение всего лета; считалось, что
он предохраняет кур от хищных птиц, сглаза и прочих бед. Отбитое горло
кувшина или горшок без дна служили у русских воплощением
куриного бога; их вешали обычно в
курятнике, чтобы кикимора или домовой не тревожили кур, а также для
того, чтобы куры лучше неслись. Кроме того, битый горшок
или старая одежда и шапка, надетые на палку, в некоторых местах
призваны были защитить кур от ястребов, а посевы от воробьев, сглаза,
порчи и пр.
В народных поверьях горшки и др. сосуды нередко оказывались связаны с
атмосферными осадками и небесными светилами. Так, например, ведьмам
приписывалась способность красть с неба месяц, звезды, а также росу и
дождь и прятать их в горшках или кувшинах (ср., например, быличку о
женщине, которая, случайно заглянув в горшок ведьмы, обнаружила там
дождь; после открытия горшка прекратилась долгая засуха); вообще,
нередко считалось, что в горшке ведьма может «хранить обилие». В новый
горшок клали вещи и волосы человека, который находился далеко от дома, и
пекли горшок в печи, чтобы человек затосковал и вернулся обратно. При
переходе на новоселье хозяева использовали горшок, чтобы перевезти
домового на новое место: в горшке переносили жар из старого дома,
приглашая домового в новую избу; там высыпали угли в печь, а сам горшок
разбивали и ночью закапывали черепки под передний
угол. Иногда вместо углей в горшке несли
кутью, которую оставляли на ночь на столе или у печи, воспринимая
этот обряд как приглашение домового на новоселье.
В некоторых случаях горшки использовали и как оберег от нечистой силы.
Например, новый горшок в некоторых быличках надевали на голову, чтобы
обмануть беса или черта. На Русском Севере существовали также былички о
том, как при помощи горшков девушки убереглись от преследования
покойника-упыря, нечистого духа и т.п. (ср., например: «Вот оне идут, а
он («нечистик») гонится за ними. Девки и заскочили в крайнюю избу...
Хозяйка им горшки на головы надела, говорит: «Сидите, не двигайтесь».
Вот он заскочил в избу-то, горшки перебил и исчез. А коли бы они
горшки-то не надели, так были бы без голов...»).
Энциклопедия русских примет ГОРШОК
Коли за ужином весь горшок каши или щей дочиста выедят, то заутро будет
вёдро.
Горшок легко выкипает через край — к ненастью.
Под горшок в хлеву подкладывают камень и говорят: "Гложи, волк, свои
бока", — чтобы волк не съел коровы.
"Жилище в обрядах и представлениях восточных славян" А. К. Байбурин Ленинград
"НАУКА" 1983 г.
При переезде в новый дом-«Хозяйка в последний раз
затапливает печь в старом доме-, варит кашу, заворачивает горшок в
чистое поло¬тенце и, кланяясь во все стороны, говорит: „Хозяин-батюшка,
со жоной, со малыми робятами, поди в новый сруб, поди в новый дом ко
старой скотинушке, ко старым людям". Затем печь гасится, горшок с кашей
переносится в новый дом, там зажигают впервые огонь в новой печи и в ней
доваривается принесенная каша».
Обращает на себя внимание сочетание «нового сруба», «нового дома»,
«старой скотинушки», «старых людей» в формуле приглашения домового. Но
еще более интересным представляется обряд перенесения каши,
символи¬зирующий, как справедливо отмечает И. В. Карнаухова,
«преемственность между старым и новым очагом».53 К этому следует
добавить, что перенесение недоварен¬ной каши и последующее ее
доваривание на новом очаге — обряд исключительно высокой степени
знаковости, орга¬нично сочетающийся с семантикой перехода, со всем
комплексом действий по превращению не полностью освоенного в освоенное,
готовое, культурное.
«Прежде всего хозяин пускает в избу петуха с кури¬цей и дожидается,
чтобы петух пропел на новоселье; затем уже входит сам, ставит икону на
божницу и, открывая голбец, говорит: ,,Проходи-ка, суседушко, братанушко!".
Следует общая семейная молитва, которую творят, обращаясь к переднему
углу; хозяйка накрывает стол, кладет на него хлеб-соль, затапливает печь
и при¬нимается за стряпню. Те же обыкновения соблюдаются и в других
великорусских и белорусских губерниях: старший в роде, держа в одной
руке икону, в другой ломоть хлеба, произносит: „Дедушка-домовой! прошу
твою милость с нами на новожитье; прими нашу хлеб-соль, мы тебе рады!".
В новопостроенный дом вносятся наперед икона, непочатый хлеб с горстью
соли или квашня с растворенным тестом».54
«Когда хата готова... сначала вносят иконы; под ними на покуте ставят
дежу; на стол кладут хлеб и соль».55
«При переходе в новый дом несут с собой хлеба, соли, соломы, которую
стелят, прежде чем ступить ногами на пол (чтобы не ступить на голый
пол), пускают петуха с курами и замечают: если пошел в судки, то будет
хорошо жить».56
«Перед входом в новый дом хозяева, для того чтобы дом был весел и богат,
вносят в него петуха и дежу с тестом и помещают их в красном углу».57
«В Королевск. вол. Витебской губ. при переходе в новую хату прежде всего
переносятся образа, потом стол с краюшкой хлеба на нем».58
На Украине хозяин вносит в дом икону, а хозяйка — рогач и кочергу,
которыми крестит все углы хаты, «чтобы никакие насекомые не водились в
ней». «Став на пороге новой хаты, хозяин читает ,,Отче наш" и по
окончании молитвы входит в хату и ставит икону в святой угол. Потом
возвращается к двери, берет
от жены дежу и, внося ее в хату, говорит: „Як у ciй дижи повно хлiба,
дай, господы, шоб так повно було и в ciй хати хлiба и всякой худобы!".
После чего ставит дежу на лавку против печи. Икону и хлеб вносит в новую
хату обязательно хозяин, вообще мужчина, а не женщина; прочие вещи и
хозяйственные принадлежности перено¬сятся кем придется».59
Итак, в первую очередь переносятся те культурные символы, которые
определяют статус дома как жилого, человеческого пространства. К их
числу, как мы видим, относятся прежде всего огонь, иконы, хлеб (и соль),
горшок каши, дежа с тестом, т. е. те предметы, которые призваны
символизировать идеи освоенности, богатства, изобилия, плодородия. Более
полный набор культур¬ных символов в уже обжитом доме включает, кроме
пере¬численных, гнездо ласточки или аиста и многочислен¬ные обереги,
такие, как конская подкова, мак-выдняк (им обсыпают дом от ведьм, а
также умершего, подозре¬вавшегося в знахарстве), чертополох (от злых
духов и ведьм), в Галиции — лопух (от ведьм), чеснок (в Галицкой и
Угорской Руси), крапиву, осину, рябину, освященные в церкви ветки вербы,
четверговую свечу и соль, иорданскую воду, апокриф «Сон богородицы» с
заговором, в котором говорится, что тот, кто имеет этот «Сон» в доме в
чистоте и сохранности, тот будет помилован от лукавого; дьяволу к тому
дому не подступиться, и будет в том доме святой дух ночевать и счастье и
умноже¬ние всякого плода,60 причем основная часть этих пред¬метов
хранится в красном углу — ритуально наиболее ценной части пространства.
По всей видимости, круг подобного рода символов был четко очерчен и не
допускал больших вариаций. В особенности же во время перехода следили за
сохране¬нием традиционных связей между вещами, т. е. своего рода
«грамматики» вещей. «Всяческому преуспеянию в новоотстроенном здании
много „пануиць" (помогает, — А. Б.), если в день переходин туда помещены
именно те предметы, ради которых здание выстроено, и не допу¬щены
предметы сторонние, как, например, свиньи — в овчарник, коровы — в
конюшню, сено — в овин и проч. Ошибка или недосмотр в этом ведет к
обоюдному ущербу предметов: сено, неподлежаще положенное в овин, всегда
будет так же плохо, как и хлеб».61
Другой комплекс обрядов был связан с «оживлением» второго в ценностной
иерархии элемента дома — печи. П. Иванов приводит следующие данные об
этом обряде на Украине. «Положуть у нову пичь жытной соломы и прутыки
два або тры свяченой вербы, тоди пидуть до сусид, выпросять сирнычкив и
запалять солому. Тоди дывытьця у пичь на огонь: як огонь горыть ясно, то
жыты буде весело; як темно горыть, то життя буде плохе, а як иде дым у
хату, то буде у тш хати часто спорка и бойка миж хазяинамы и хазяйками»
(Купянск). «Перед разведением огня в новой печке хозяйка берет хлебную
лопату, делает ею над устьем печи знак креста и говорит: ,,Господы,
поможы в добрый час у новий печи топыты!". Повторяет это три раза и
ставит в печь новый, не бывший еще в употреблении горшок на огонь. Если
горшок от огня не лопнет, то печь хорошо сделана, а если горшок даст
трещину, то печь перекладывают вновь (х. Егоровка). Первый раз в печи
следует топить не соломой, а дровами, и ничего в ней не варить; но когда
перегорят в ней дрова, должно посадить в печь несколько хлебов (нечетное
число, — четного числа хлебов знающая хозяйка никогда не посадит в печь)
и в один из них влепит сверху неперегоревший уголь. Если этот уголь, по
вынутии из печи хлеба, окажется перегоревшим и даже превратившимся в
золу, хозяева хаты будут иметь во всем удачу, счастье; в противном
случае, если уголь не перего¬рит? в эту хату хоть и не входи жить:
„добра не буде"».62 В Белоруссии «когда первый раз затопят
новоустроен¬ную печь в курной избе, тогда нужно всыпать девять ,,жменик
семя", отчего стены покроются слоем глянца, к которому не будет
приставать впоследствии копоть, а только наслаиваться новым глянцем».63
Таким образом, маркированными являются операции с передним углом
(божница, стол) и печью. Иными словами, прежде всего осваиваются оба
центра жилища. Освоение переднего угла связано с установкой икон на
божницу; накрыванием (и покрыванием) стола, общей молитвой и отмеченной
в ряде районов общей трапезой с последующим зарыванием разбитого горшка
в передний угол.64
|
Горшок h=18 d=21 см. чернолощенка, гончарный работа, середина XIX века №
У/043
Горшок XX век. 12х10 см. № У/034
Горшок h=23 d=20 зеленая полива, гончарный работа, конец XIX начало
XX века. № у/035
Горшок h=9,5 d=13 см конец XX в. № У/036
Горшок h=17 d=17 см. прозрачная полива , гончарный работа, начало XX
века № У/037
Горшок h=15 d=16 см. прозрачная полива , гончарный работа, начало XX
века № У/038
Горшок h=12,5 d=12 см. коричневая полива , гончарный работа, конец
XIX начало XX века № 044
Горшок h=15 d=15 см. коричневая полива , гончарный работа, начало XX
века № У/045
Горшок h=17 d=22 см. прозрачная полива , гончарный работа, начало XX
века № У/046
Горшок h=15,5 d=16 см. черная полива , гончарный работа, середина XX
века № У/082
Горшок h=19,5 d=19 см. коричневая полива , гончарный работа, начало XX
века № У/083
Горшок h=15 d=15,5 см. прозрачная полива , гончарный работа, начало XX
века № У/159
Горшок h=16,5 d=17 см. зеленая полива , гончарный работа, начало XX века
№ У/233
 
Горшок h=17,5см. d=21 см. гончарный работа, начало XIX века точечный
орнамент на тулове в виде трез рядов № У/234
Горшок с крышкой h=16см. d=16 см. прозрачная полива , гончарный работа,
XX век № У/235
Горшок h=23 d=20 см. зеленая полива , гончарный работа, начало XX века №
У/238
Горшок h=19 d=18 см. прозрачная полива , гончарный работа, начало XX
века № У/250
Горшок h=23 d=21 см. коричневая полива , гончарная работа, начало XX
века № У/255
Горшок H=15,5 см., D=17 см. Гончарная работа, Коричневая полива, начало
XX век. № У/272
|
