Словарь символов, Джек Тресиддер, изд. "Гранд" Москва 2001 год.

Энциклопедия символов, знаков, эмблем

М. Власова "Русские суеверия"

"Словарь символов" справочник  Надя Жульен

"Быт и верования древних славян" М. Семенова

С. В. Максимов "Крестная сила, нечистая сила"

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

Иллюстрированный энциклопедический словарь

В.И. Даль

М. Фасмер "Этимологический словарь русского языка"

 "Русский народный календарь" издательство "Метафора"  2004

Словарь символов, Джек Тресиддер, изд. "Гранд" Москва 2001 год.

ЛЕС
У Карла Юнга — символ бессознательного и его опасностей, но в некоторых традициях, особенно в буддийской, — образ убежища.
В европейском фольклоре и волшебных сказках лес — место тайн, опасностей, испытаний или посвящений. Заблудиться в лесу или найти дорогу через него — соответственно, метафоры отсутствия опыта или достижения знания о мире взрослых или о себе самом. Для оседлых сообществ лес — неизученное, неуправляемое место обитания второстепенных богов и духов, некоторые из них ужасны, как славянский лесной дух леший.
Лесная сырость, землистость, подобная лону темнота связывались в древнем мире с идеей произрастания и женским началом. Для друидов лес был женским партнером солнца. Понимание леса, его растений и животных было знаком шаманского дара, особенно в Центральной Америке. В соответствии с азиатской традицией, лес — аналогия дикой пустыни ближневосточных отшельников, убежище от мира, где можно погрузиться в созерцание и духовное совершенствование.
 

Энциклопедия символов, знаков, эмблем

ЛЕС

Связан с символикой женского начала. Символ земли, противополагается власти солнца. Место всевозможной опасности, подвластное духам, демонам. В мифологиях друидов лес и солнце вступают в брачные отношения. Лес - традиционное место, где можно заблудиться. В лесу увидел себя Данте, пройдя половину жизни. Затерявшимися в лесу оказываются маленькие герои многих волшебных сказок, которым предстоит пройти много испытаний на пути к инициации. Лес у Блейка полон мертвых деревьев - знак социальных и умственных заблуждений. Блейк говорит также о лесе одиночества, в котором он строит замки и церкви. Под властью разума человек пребывает в «лесах ночи», а также в «вечных лесах», образующих земли, «кружащиеся в кругах пространства». Его тигр гнева ярко пылает «в лесу ночи» («Тигр»). «Леса Альбиона» составляют дубовые рощи друидов. Они простираются от Лондонского камня по всей земле. В.А..А.Р.

М. Власова "Русские суеверия"
ЛЕС, ЛЕС ПРАВЕДНЫЙ, ЛЕС ЧЕСТНОЙ - олицетворение леса; лесной «хозяин» (обычно — старший над остальными лесовиками) (см. ЛЕШИЙ).
«Лесовик или лес — хозяин леса» (Олон.); «Без причины он [лес] ни за что не тронет человека: он праведен, не то что черт» (Олон.); «Лес честной, царь богатый» (Смол.); «Лес с виду похож на человека, только синеобразен, то есть кровь у него синяя» (Олон.).
По сообщению П.Н.Рыбникова, «глава леших», к которому можно было обратиться с жалобой на прочих лесных духов, в Олонецкой губернии именовался Мусайла лес: «...чтобы заклясть леса, отправляются в лес, отыскивают лядину и вырубают рябиновую ветку, от которой была бы отрастелина, также вырубают несколько рябиновых батожков. Один полагают против сердца, другие на хребет; затем крестьянин начинает выговаривать заклятье, в котором жалуется Мусайлу на праведного леса, который сделал имрку (имеется в виду имя жалующегося. — М.В.) лихо, не ведая за что, и просит царя лесовиков имрка от лиха избавить, а не то будет послана грамотка царю в Москву, и царское величество сошлет два приказа московских стрельцов да две сотни донских казаков, и вырубят лес в пень. В подтверждение полагается около рябины грамотка» <Рыбников, 1864>.

"Словарь символов" справочник  Надя Жульен

ЛЕС
сверхъестественное знание
В Китае лес — третий из пяти элементов, соответствующий Востоку, весне, зелёному цвету, любви, триграмме чен, раскатам грома, пробуждению мужской энергии Ян и началу ее восхождения. Это также символ гибкости, так как гнуться и вновь распрямляться — одно из свойств леса.
В Индии лес символизирует первоматерию, универсальную субстанцию.
В католической литургии лес является синонимом креста.
В сказках дракон, волшебник, людоед, грозные персонажи — живут в чаще леса. Принцессы блуждают по нему, прежде чем выйдут к замку (спасение). Именно в лесу Тесей напал на Минотавра, символизирующего влечения и пороки, препятствующие эволюции. О Так, для кельтов лес являлся природным храмом, в Китае он населен беспокойными тенгу (духами), символами аспектов бессознательного человеческой личности, но иконография представляет его «прирученным», окруженным строениями, тропинками и людьми, с большим количеством священных деревьев — аналогично тому, как это принято в Японии.
Существует аналогия между лесом, местом символического обучения для того, кто умеет понимать язык деревьев, и лабиринтом, а именно— лабиринтом страстей и инстинктов, где человек теряет себя; он должен обуздать свои пороки, чтобы отыскать, наконец, лесную опушку, выход, свет.
Понятно, почему лес был местом посвящения для плотников, местом совершения подвигов у рыцарей.
Мистическое, или тайное, место, в котором не осмеливаются заходить слишком далеко, дремучий лес вместе с пышной растительностью символизирует активные возможности подсознания.
Диких и хищных животных, обитающих в лесу, ассоциируют с животными инстинктами и силами.
В снах лес воплощает бессознательную и невидимую жизнь внешнего... заключающую в себе все, что однажды выходит на возделанное и освещенное поле нашего сознания.
Так как лес укрывает и защищает, он является материнским архетипом. Мрачный лес указывает на опасность, особенно если в нем теряются.

"Быт и верования древних славян" М. Семенова

Лес и Леший

За оградой двора древнего славянина начинался лес. Воспетого поэтами «русского пейзажа» с полями и берёзовыми перелесками тогда ещё попросту не было. Он образовался намного позже, на месте сведенной под корень дремучей тайги; такая теперь сохранилась только в глухих углах Севера и Сибири. Этот лес, особенно в северных областях, определял весь уклад жизни. Мы привыкли рассуждать о каменном, бронзовом и железном веках человечества, а в мифологии иногда ещё о золотом. Однако традиционное хозяйство многих славянских народов даёт исследователям полное право говорить и о «деревянном веке», причём продолжался он в иных местах чуть ли не до сего дня. А уж в древние языческие времена в славянском доме из дерева делали буквально всё, от самого жилища до ложек и пуговиц, и каждый предмет мастерили из той породы дерева, которая для этого лучше всего подходила. Кроме того, лес давал дичь, ягоды и грибы — в таком количестве и разнообразии, какое нам, нынешним, и не снилось. Учёные пишут, что голод вовсе не был «постоянной приметой» тогдашней жизни, как обычно привыкли считать. Ведь ещё при Иване Грозном армия иногда отправлялась в поход вовсе без продовольственного обоза: зачем, если путь лежит через лес?
В лесу выделялись особые, «почитаемые» деревья, обычно непомерной высоты или толщины, овеянные местными легендами. Предания могли, например, говорить, что на самом деле это вовсе не дуб или вековая сосна, а праведный человек, живший когда-то давно и за беспорочную жизнь удостоенный посмертной награды — превращения в благородное дерево. Подобное дерево считали хранителем и помощником человеческого селения, оно «не пропускало» к нему врагов — проходя мимо, те неминуемо должны были ослепнуть или по крайней мере сбиться с дороги. Такие деревья и по сей день украшают наши леса, только теперь их называют памятниками природы. Они подчас имеют признаки долго сохранявшихся языческих верований и культовых обрядов. Так, оградки, которыми обнесены деревья, нередко находятся точно на месте оградок, установленных ещё при языческих поклонениях. А на дне рек и озёр кое-где лежат затонувшие стволы древних дубов, и в морщинах их окаменелой коры можно обнаружить следы от клыкастых челюстей (или сами челюсти) диких вепрей, когда-то укреплённых здесь охотниками...
Современные исследователи пишут, что некоторые породы деревьев по своим биоэнергетическим особенностям и вправду необычайно «доброжелательны» к человеку, «подпитывают» его энергией. Если к такому дереву прижаться ладонями и затылком, ощущается прилив сил, отступает плохое настроение и физическая слабость. Эти-то деревья и почитались в языческие времена: дуб, берёза, сосна, на Украине — каштан. А другие породы (издревле «поганые»), наоборот, ухудшают наше самочувствие и здоровье. Достаточно хотя бы мысленно сравнить «священную дубраву» и заболоченный чёрный осинник пополам с ельником, в котором, согласно поговорке, «хоть удавиться»... Не случайно гласит одна из народных легенд, что «на осине Иуда повесился, с тех-то пор на ней листья дрожат, а под корой — красная кровь»...
К «поганым» причисляют, увы, и тополь, очень распространённый у нас в городах.
Справедливости ради отметим, что и «поганые» деревья иногда помогают, «снимая» у нас вместе с «тёмной» энергией излишнее напряжение, судороги, головную боль. Неспроста заговор от зубной боли произносили «на осину» и тёрли дёсны кусочком этого дерева. Народные рецепты также рекомендуют класть осиновое полено в ноги — от судорог, к голове — от головной боли. Осиновое поленце клали в квашеную капусту, чтобы она не перекисла. Вот вам и очередной образец вполне практической мудрости, записанной не формулами, а языком мифа... А чего стоит знаменитый осиновый кол — подчас единственное оружие, способное остановить злобную нежить?
...Но кроме благ, даруемых человеку, дикий лес всегда таил немало загадок и смертельных опасностей. Охотник, вернувшийся с промысла, входил в дом и садился за общий стол только после очистительных обрядов. Эти обряды должны были подтвердить, что он в самом деле человек, а не злой дух, похитивший человеческое обличье. А собираясь в лес, всякий раз надо было быть готовым ко встрече с его хозяином — Лешим...

С. В. Максимов "Крестная сила, нечистая сила"

СВЯЩЕННЫЕ РОЩИ

В Ильешах, столь известных петербургским православным жителям, тысячами отправляющимся туда на Ильинскую Пятницу по Балтийской дороге, наблюдается следующая поразительная картина: над опущенными долу головами коленопреклоненных богомольцев проносится высоко поднятая на носилках тяжелая киота с деревянным изваянием явленного образа Пятницы. С трудом продвигаясь вперед, счастливая и восторженная группа богоносцев лишь благодаря ловкости, приобретенной долгим опытом, никого не увечит в этой цепи неловко распластавшихся по земле людей. Замедляемый всякими помехами, крестный ход из храма «Великого Николы» (с приделами пророка Илии и мученицы Параскевы) направляется к часовне, находящейся в полутора верстах от него, т.е. от места «поставления» чудотворной иконы к месту ее «явления».
Здесь, подле самой часовни, стоит развесистая старая береза, служащая, как священная, предметом благоговейного почитания. В кору ее, на некоторой высоте от земли, врос булыжный камень так глубоко, что теперь едва приметен. По легенде, это — тот самый камень, который был брошен озлобленным, сладострастным дьяволом в убегавшую от его соблазнов Пятницу, спасавшуюся на этом дереве. А подле дерева, у самого корня, есть другой камень, который привлекает внимание богомольцев. Это — тот камень, на который уперлась стопою Пятница, чтобы быстро вскочить на дерево, и оставила тут глубокий след стопы своей. Вода, скопляющаяся здесь, признается народом за слезы праведницы, плачущей о людских прегрешениях. Эта вода врачует от всяких болезней и преимущественно глазных, точно так же, как и песок и мелкие камушки*, рассыпанные на этом святом месте, и как церковный колокол, под который, во время благовеста, становятся глухие в надежде исцеления.
Наше внимание в настоящем случае главнейшим образом останавливает этот след человеческой ноги, почитаемый таковым в силу слепого фанатизма, но на самом деле не имеющий ни малейшего сходства с обыкновенным следом человека, уже ввиду своей чрезмерной величины. Замечательно, что подобного рода камни, существующие во множестве, пользуются благоговейным почитанием не только среди православного населения, но и в католическом мире, причем суеверное воображение народа создает целые легенды о происхождении этих камней, окружая их ореолом святости. Так, например, подобного рода камень указывают в Почаевской Успенской лавре, близ австрийской границы. Такой же

* Камни, обладающие чудотворной силой, ничем не отличаются от обыкновенных булыжников. Сливая с них воду, врачуют болезни, приключившиеся от дурного глаза. Такой же силой обладает и песок, взятый из святых колодцев и около рак святых угодников (например, преподобной Евфросинии в Московском Вознесенском женском монастыре). Этим песком лечат от запоя, тайком подсыпая в питье.

камень, называемый «стопою», с изображением креста и славянской надписью, в течение не одного столетия усердно лобызают поклонники в местечке Лукомле (Сенненского уезда Могилевской губернии). В церковь, сохраняющую изваяние Пятницы, во вторую пятницу после Пасхи, собирается до трех тысяч богомольцев из трех соседних губерний (Могилевской, Витебской и Смоленской), и находящийся здесь камень-стопу, о котором не сохранилось даже легенды и на котором уже нельзя разобрать вконец истершуюся надпись, чтут не менее самого образа. В 3—4 верстах от г. Пошехонья (Ярославской губернии) около часовни-прощи, близ села Федоровского, лежит камень с круглыми углублениями, собирающими дождевую воду. Эта вода также считается целебной и ежегодно (11 сентября) привлекает массу богомольцев. На месте, где стоит часовня, спал некогда благочестивый человек, которому явилась во сне преподобная Феодора Александрийская и повелела построить на том месте часовню. Проснувшись, благочестивый человек святой жены не видал, но заметил на камне следы ее ног*. Также на камне следы ног оставил Зосима Соловецкий в 40 верстах от села Белого, на Мете, в Боровичском уезде Новгородской губернии, отдыхавший здесь на пути в Новгород, куда он шел для исходатайствования у веча владельческой записи на свой пустынный остров (27 сентября ходят сюда к «Камню» для поклонения). Коневецкйй монастырь, стоящий на одном из островов Ладожского озера, сберегает внушительной величины скалу, одиноко стоящую и называемую «Конь-камень», давшую свое имя и острову, и обители. До прибытия сюда преподобного Арсения жители, боготворившие этот камень, ежегодно оставляли здесь в жертву богам лошадь. Святой Арсений приступил к камню с молитвой, окропил его святой водой и на вершине водрузил крест. Боги-духи, в виде черных воронов, улетели, а воздвигнутая наверху часовня, сделавшись предметом почитания, наглядно показывает тот прием, каким пользовались пустынники при борьбе с языческими суевериями*. Таково однообразие верований при поражающем различии народного характера, расового происхождения, при полнейшей политической и географической отчужденности. Не исчезает это изумительное сходство и в дальнейшей последовательности, хотя бы ввиду той связи, которая существует между обоготворением воды и почитанием осеняющих родники деревьев. Наши «заповедные рощи», по своему происхождению и по своей идее, несомненно, имеют много общего с священными пущами глубокой древности: и там, и здесь «заповедь» преследует одну цель — охрану деревьев. Несомненно точно так же, что охрана, опиравшаяся на страх и совесть каждого, была более деятельна и спасительна, чем нынешняя усердная и бдительная стража и больно бьющие по дырявым карманам денежные штрафы. Нельзя и предположить себе, чтобы могли быть допущены такие хищнические набеги беспощадного топора, какие возможны теперь, под властным влиянием подкупа и под защитою корыстолюбивых властей. Только один огонь да острые зубы времени могли тут хозяйничать и оставаться без наказания; но и против них существовали препоны в виде различных предохранительных мер, каковые от-

* Об этом смотри более подробно в третьей части трилогии.
* Упомянув о более известных священных камнях, привлекающих больных глазами, считаем необходимым заметить, что в редкой из северных губерний не находится по нескольку подобного рода святынь с отпечатком стоп, сберегающих целебную влагу.


части можно наблюдать и теперь. Опасение навлечь на себя тяжкий грех и в настоящее время служит главною уздою для тех нарушителей не писаного, но гласного закона, которых не коснулась еще городская цивилизация и куда не дошел еще купец-съемщик и подрядчик. В Грязовецком уезде Вологодской губернии грешит тяжко даже тот, кто решается срубить всякое старое дерево, отнимая таким образом у него заслуженное право на ветровал, т.е. на естественную, стихийную смерть. Такой грешник либо сходит с ума, либо ломает себе руку или ногу, либо сам в одночасье (скоропостижно) помирает. Та же участь (по убеждениям тотемских лесовиков) постигает и того, кто решится срубить дерево, посаженное руками человека и взлелеянное им. В Орловской губернии считаются неприкосновенными рощи, выросшие на церковищах — местах старых церквей: «все равно что в церковь залезть (говорят тамошние жители), что бревно вырубить», а потому, при нужде, эти деревья могут идти лишь на постройку новой церкви или на поправку старой часовни. В Никольском уезде Вологодской губернии нарушителей целости заповедных рощ непременно должна убить молния, как убила она одного крестьянина тотчас после того, как он подсек, без всякой надобности, огромную пихту, росшую в том лесу, который, видимо для всех, был не только заповедным, но и спасительным, так как корнями своих деревьев он скреплял почву обсыпчивого песчаного берега реки Вохмы, на высоком и почти отвесном берегу которой сберегалась издревле Тихоновская церковь. В селе Бруснеце (Тотемскрго уезда) до сих пор цела священная сосна; под ней некоторые благочестивые люди ежегодно видят во время пасхальной заутрени горящую пудовую восковую свечу. Не выходя из тех же вологодских лесов, еще достаточно сохранившихся, наталкиваемся на подобную заповедную рощу в Кадниковском уезде (при деревне Глебове), замечательную по необыкновенно старым деревьям. Об одном из них — высокой сосне — сложилось даже предание, что она не поддается никаким человеческим усилиям: вместо отброса щепы мечет искры, неисправимо тупит лезвие топора, а сам смельчак, дерзнувший рубить эту сосну, непременно надорвется нутром, начнет чахнуть и вскоре помрет. Другая же ель (при деревне Середней) спасается местным предрассудком, что будто с уничтожением ее постигнет неожиданное большое общее несчастье. В тех же местах толстые дуплистые деревья находятся в безопасности потому, что в дуплах нашли себе приют совы и филины, испускающие странные, пугающие звуки, показывающие, что тут живет сам леший и «глумится». Большую роль в смысле охраны деревьев играет и то внушительное впечатление, какое производят леса, в особенности хвойные, одним своим внешним видом. Их вечное спокойное однообразие сильно повлияло на умственное и нравственное развитие не только младенческих племен инородцев, но и пришлых насельников севера славянской расы. Постоянный мрак хвойных лесов не мог не произвести на всех живых существ самого подавляющего влияния. Среди лесных ужасов сложились верования первобытных племен: в высоких, почти недоступных, горных борах, а равно и в красивых рощах поселились высшие силы, народные божества: они-то и наложили строгие заповеди охранения таких мест. Самые деревья, отдельные от прочих и выделяющиеся из ряда других массивностью и долголетием, способные возбуждать трепетное душевное настроение даже в городских жителях и цивилизованных людях, в глазах дикарей оказались стоящими под нравственною защитою особых существ. В ветлужских лесах прославилась всеобщим богопочтением береза, разделенная на 18 больших ветвей, имеющих как бы 84 вершины. Когда буря сломила одну из них и сбросила на засеянное поле, хозяин последнего принял это за гнев незримого охранителя и оставил весь хлеб неубранным в пользу бога. У таких вероисповедников всякое дерево в заповедных рощах, поваленное бурей, считается признаком несчастья для ближайшего окольного люда. Деревья в них с нависшими ягилями, украшающими их наподобие висячих бород, также попали в качестве избранников в религиозный культ и воспламенили воображение сказочников. Подобного рода деревьями, покрытыми до самой вершины мхом и в самом деле оживляющими угрюмые хвойные леса, придавая им в то же время внушительный вид долговечности и обилия, украшаются жилища и владения богов и их избранников и любимцев — храбрых и могучих богатырей. Той же участи удостоилась в особенности ель, вообще стоящая, по своим внутренним качествам, ниже сосны, но наружным видом выражающая высшую степень строгости, спокойствия и торжественности. Впрочем, среди православного русского люда место ели, по необъяснимым причинам и едва ли не по простой случайности, заступили другие деревья и преимущественно сосна. Практическому великорусскому племени пришлись по вкусу сухие сосновые боры как наиболее удобные места для жительства. Поэтому и выбор священных деревьев естественным образом стал падать на сосны. От постройки часовен с постановкою в них образов зависело то обстоятельство, что известные участки сосновых лесов становились через то священными, в смысле недозволенных к вырубке, обязательных к охранению, заповедных.
От явлений святых икон (исключительно Богоматери) на ветвях или у корней деревьев, подобно Костромской, Федоровской и Курской Коренной, самые деревья признавались святыми, но уже не в охранительном смысле заповедных, а таких, из которых сооружались престолы алтарей, созидаемые на местах явлений. В южной части Череповецкого уезда обращает на себя внимание обилие таких рощ, где часовни являются показателями полного запрещения вырубок, и в трех волостях заповедь эта усилена еще тем, что здесь не дозволяются хороводы и всякие сходки для каких-либо веселых развлечений. За срубленное дерево или осквернение чем-нибудь всей рощи предполагается скорое и несомненное возмездие в виде слепоты и иных болезней и даже смерти. Около деревни Острова сберегается сосновая роща, в которой устроено теперь несколько ям — «морянок» для пережигания угля, но первый крестьянин, дерзнувший положить почин этому лесному промыслу, ослеп.
Тем же страхом болезни и смерти оберегаются избранные деревья, отмеченные каким-либо чрезвычайным или чудесным событием и признанные священными, а равным образом и те, которых игра природы выделила какими-либо отметинами в росте, направлении ветвей, уродливостями ствола, сплетениями корней и проч. (подобно березам ветлужской и ильешевской). Сюда причислены дуплистые сосны с особенностями в расположении пустого выгнившего нутра, чем при лечении детских болезней пользуются суеверные женщины. Если священник не соглашается «пронять» больного ребенка сквозь ризу или поставить под престол на несколько часов кувшин с водой, чтобы потом окачивать из него больных, то на такие случаи имеются общедоступные дупла, испытанные в дарах исцеления: через отверстие их «пронимают», т.е. протаскивают несколько раз детей, а иногда пролезают и сами взрослые с одного бока целебной сосны на другой. Конечно, наибольшим почтением и известностью пользуются те деревья, на которых отразилась игра природы и раздвоившийся ствол оставляет свободным широкое отверстие, удобное для проемом и пролазов (так называемые воротца). Таких деревьев не особенно много, и они все на счету, но почитание их еще настолько же действительно, насколько и почтенно по своей древности. Так, в житии Адриана, Пошехонского чудотворца (ум. в 1550 г.), записано: «Бысть некогда в пошехонском пределе, при реках Ияр и Улом, церковь святого пророка Илии и тамо ростяще древо, зовомое рябиною. Прихождаху же и священницы из близ лежащих весей и приносяху образ святыя мученицы Параскевы, нареченныя Пятницы, молебная Пения совершающе. Людие же, для получения здравия, сквозь оное древо пронимаху дети своя, инии же, со-вершеннаго возраста, и сами пролазаху и получаху исцеления».
В сообщении из Пензенской губернии имеется указание на такое дерево, около которого целостно сохранился полный обряд довольно сложного священнодействия, очень поучительный в том смысле, что наглядно объясняет происхождение старого обычая почитания прощей*. Около заштатного города Троицка, бывшего в начале заселения этой окраины крепостью и, конеч-
 

* Там, где их нет или до них очень далеко, обходятся иными способами и все-таки «пронимают» больных ребят, протаскивая их сквозь ступени сквозных (не подшитых досками) лестниц. А насколько этот прием считается действенным, можно судить по тому, что во многих местах вылупившихся из яйца цыплят продевают сквозь ступицу колеса, чтобы куры лучше вышли и больше неслись.

но, окруженного в свое время громадным лесом (липовым), до наших дней сохранились три липы, прославившиеся на все окрестности, они выросли из одного корня, но получили общее название «Исколена», объясняемое легендою. В те далекие времена на это место ходила из крепости, для уединенной молитвы, некая «простасвята» девка (а по другим сведениям, три «простысвяты девки»). Сладострастный прохожий, желавший одну из них изнасиловать, встретил отчаянное сопротивление и за то убил ее. «Из колен» убитой и выросли эти три липы, потребовавшие вскоре часовенку с образом и охрану в виде плетня и наложения клятвенного устрашительного запрета, закрепленного в соседях недавним живым случаем: местный священник, при помощи станового, поревновал успеху «Исколены», забравшейся на самую вершину горы и выстаивающей на ней третью сотню лет, и пожелал срубить ее. Но пригнанный сюда народ с топорами не сдался на на какие увещевания, требования и угрозы и рубить святое дерево не пожелал. Тогда принялись сами подстрекатели, но при первом же ударе топора из дерева брызнула кровь и ослепила дерзновенных. Понадобился совет знающих старушек, чтобы обоим ослепленным испросить прощения у дерева и получить исцеление. Исцеление, впрочем, испрашивается и до сих пор, при соблюдении следующей обстановки. Стараются приехать к дереву до солнечного восхода, конечно, с той целью, чтобы чужой посторонний человек не сглазил. Больной, если в силах, ползет на коленях, что делает также и провожающая его старуха. С молитвой «Дай Бог в добрый час» она крестится, отплевывается на все четыре стороны, зажигает четыре восковые свечи, из которых одну прилепляет к иконе, а остальные — к каждому из деревьев. Больного она раздевает донага и кладет на землю так, чтобы головой он касался до корней (в полтора-два обхвата), обсыпает пшеном и опутывает нитками, а в заключение обливает водой и одевает в новое и чистое белье (старое поступает в жертву дереву вместе с нитками, которые вешаются на ветви). Больной и жрица кланяются дереву земным поклоном, с молитвою: «Прости, матушка-сыра земля и свято дерево, отпусти!» Зажженные свечи тушатся, и больной со старухою выползают задом из ограды с тем, чтобы тут же приняться за трапезу вместе с прочими провожатыми родными, которые до того времени стояли за оградой и молились. Едят также не просто, а старуха прежде всего берет каравай хлеба и щепотку соли и относит их, вместе с бельем больного, к дереву. Это предназначается в пользу бедных, которые первыми придут на горячие следы жертвоприношений. «В спасительную и целительную силу этого дерева крестьяне так сильно верят (свидетельствует корреспондент г. Лентовский в сообщении от 15 мая 1899 г.), что разубедить их нет никакой возможности и даже, пожалуй, опасно: сочтут за богохульство. Я однажды сломал несколько сучьев этой липы и бросил их с целью узнать: будут ли по этим сучьям ездить. И действительно, через три дня увидел, что сучья не тронуты, а вправо, в объезд, был проложен новый след, по которому и стали ездить»*.

* В данном случае замечательно то исключительное верование, что прибегают к врачебной силе дерева девушки, желающие сохранить свое целомудрие, и матери, приезжающие сюда с новорожденными, с тою же предохранительною целью. Б подобном веровании идут и далее, расчитывая на то, что и при случайно нарушенном целомудрии, Исколена не оставляет без помощи обращающихся к ней. Дерево лишает согрешивших девиц способности деторождения и помогает, таким образом, укрытию всяких следов.
Благодатная сила избранных священных деревьев далеко не ограничивается указанными приемами: не только кора и щепа от стволов, но и мочки корней обладают силою врачевания и от зубных капризных болей, и от других болезней. Помогают и в сыром виде, и в настоях, и в виде талисмана, зашитого в нагрудных ладанках и в тряпичках, завязанных узлом и подвешенных в избах под матицу, чтобы не посещали те дома черти. В темной Уломе настойкой из коры деревьев, расщепленных молнией, лечат лихорадку. В Леушинском женском монастыре люди, страдающие зубной болью, изглодали с заповедной и врачебной сосны всю кору и успокоились только тогда, когда чудесные свойства иссохшего дерева перешли на другую сосну. К таким целителям приносятся посильные дары из числа тех, которые пригодны на потребу их оберегателям, а там, где оберегателей (как близ родников в лесах) не полагается, целительные деревья и соседние с ними украшаются ленточками, разноцветными лоскутками и пр.
Простодушные верования и в данном случае, конечно, доходят до крайностей, объяснимых лишь устойчивостью доверия к прадедовским преданиям. Так, например, между священными и обыкновенными попадаются деревья проклятые. Во главе их стоит общеизвестная, с трепещущими листьями, осина, проклятая самим Христом за то, что на ней удавился Иуда, и потому неудобная к посадке вблизи жилища. В некоторых местах находятся в сильном подозрении даже ели и сосны. Их также избегают присаживать к прочим деревьям в садах и огородах (например, во Владимирской губернии) за то, что они не послушались Спасителя, когда Он молился в саду Гефсиманском и сказал им, чтобы они не шумели и не мешали Ему. Священным считается всякое «Божье» дерево (кустарниковое с пахучими листьями камфарного запаха, артемизия) за то, что, по уверению орловских пахарей, его сам Бог насадил в раю прежде всех других дерев, и потом священную вербу. Ими никогда не топят печей, а освященные пучки вербы, которою выгоняют в Егорьев день скотину в поле, истребляют не иначе, как бросая их не в печной огонь, а на речную воду.
Кроме проклятой осины, в сосновых и еловых лесах вырастают еще такие деревья, которые носят название «буйных». Им приписываются особые свойства — именно разрушительная сила, скрытая и тайная, угадать и указать которую могут лишь одни колдуны. Такое дерево, с корня срубленное и попавшее между другими бревнами в стены избы, без всяких причин рушит все строение и обломками давит насмерть неопытных и недогадливых хозяев. Даже щепа от таких бревен, подложенная со зла лихим знающим человеком, ломает и разрушает целые мельницы. Знающие люди во время грозы никогда не садятся под сосну и ель, всегда предпочитая им березу, если уже выпал неизбежный повод к укрытию.
В Череповецком уезде (в Горской волости) кустарниковое растение — можжевельник, редко достигающее величины дерева, изумляет своими необычными размерами, которые тем более удивительны, что растет этот можжевельник на рыхлом голом песке. Ясно, что дерево как будто стоит под особым покровительством какого-то таинственного существа, и за то, вероятно, этот можжевельник сплошь увешивается тряпками и даже полотенцами, на которых нашиты красные или черные крестики.
Хотя в этом сообщении, полученном прямо с места, не указано явных поводов к таинственным приношениям, тем не менее и в данном случае несомненны следы признательности за благодатные дары, получаемые от необыкновенного дерева. Более странными могут почитаться искания врачебной помощи у деревьев, давно умерших и даже успевших предаться в известной степени гниению. Например, тех же маленьких детей, страдающих бессонницей, сердобольные матери стукают пятками об стенки нежилых строений. Точно так же человек, наломавшийся на работах до таких болей, от которых, что называется, некуда деваться, старается ослабить жгучие страдания тем, что трется обнаженной спиной о подпорки заборов или бежит к овину и на середней стенке его проделывает то же.
С подобными образцами можно было бы идти дальше, если бы они не вводили нас в тот отдел программы, который посвящен народным лечебным средствам. Там найдут свое место и чудодейственные растения, которым приписываются волшебные свойства, и растения, совершенно не существующие, в роде сказочного зелья «разрыв-травы», или цветка бесцветкового папоротника.
 

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

Лес*

— Под этим именем подразумевают более или менее значительное пространство, заросшее деревьями, и всю ту растительность, что покрывает почву между деревьями, состоя из кустарников, трав, папоротников, грибов и т. д., которая преимущественно или исключительно может жить только под древесной тенью. Во времена доисторические, после ледникового периода, а также в ранние антропоисторические, леса, согласно палеонтологическим данным, преданиям и даже письменным свидетельствам (Тацит о Германии), занимали гораздо большее пространство, чем теперь, хотя, по мнению многих новейших ученых, периоду облесения местами предшествовал период степной (напр. в Европе). Большая часть Западной Европы, России и Сибирь представляла когда-то один сплошной Л. В Северной Америке, вероятно, было то же самое. В странах тропических обширные Л. и до сих пор занимают, вероятно, приблизительно те же пространства, что занимали они в отдаленной древности, хотя и там с появлением человека, особенно в Индии, они заметно уменьшились. Во всяком случае так называемые первобытные Л. тропиков еще крайне обширны. Таковы они по Нигеру, Конго и низовьям Нила в Африке, отчасти в Индии, на огромных островах Малайского архипелага — в Азии, в бассейнах Ориноко и Амазонской — в Америке. Вместе взятые, Л. земного шара все еще занимают приблизительно пятую часть поверхности, хотя эта оценка и не может считаться точной. Уменьшение Л. шло рука об руку с увеличением народонаселения и развитием цивилизации, порождающей все более и более разнообразные потребности. Только в Европе, и то не повсюду, имеются сколько-нибудь точные статистические данные о количестве Л. в настоящее время. Если принимать в расчет всю площадь территорий разных государств, то получится следующий ряд государств, начиная с наиболее богатых лесом, причем вопросительные знаки, поставленные при именах стран, указывают на сомнительность данных. 1) Швеция (?) — 39%, 2) Россия (?) — 35%, 3) Австро-Венгрия — 30%, 4) Германия — 26%, 5) Норвегия (?) — 24%, 6) Турция (?) — 22%, 7) Швейцария — 20%, 8) Сербия (?) — 20%, 9) Италия (?) — 18%, 10) Франция — 17,6%, 11) Испания (?) — 17%, 12) Греция (?) — 16%, 13) Бельгия — 13%, 14) Румыния (?) — 12%, 15) Португалия (?) — 10%, 16) Дания — 5%, 17) Голландия — 8%, 18) Великобритания — 3%. Правильнее было бы определить % относительно площади только удобной земли, но на это еще менее данных. Тогда %-ное содержание вообще бы значительно усилилось. Так, напр., на Скандинавском полуострове каменистые и бесплодные горные страны занимают такое огромное пространство, что за исключением их остается только 1/4 удобной земли в Норвегии и 2/3 в Швеции. Тогда окажется, что в Швеции Л. занимают 82% удобной земли. В том же положении находятся, разумеется, и остальные страны, особенно же Россия, обладающая обширными тундрами и обширными солончаковыми, песчаными и глинистыми степями, каковы, напр., степи Астраханской губ. и с ними соседние. Статистика Л. в России крайне слаба. Вот обзор % отношения русских Л. к территории по губ. по данным официального издания. "Всемирная колумбийская выставка 1893 г. Сельское и лесное хозяйство России" (издание департамента земледелия, СПб., 1893 г.). Всю страну, лежащую между 66° и даже 67° и 56° с. ш. можно считать настоящим лесным царством. Тут, кроме Эстляндии и Лифляндии, за исключением Ярославской губ. (35% [Здесь приведены средние из показаний разных авторов цитируемого официального издания] ), процент Л. выше 40, а именно: Архангельская — 46%, Олонецкая — 46%, Вологодская — 84%, Петербургская — 41%, Новгородская — 40%, Костромская — 62%, Вятская — 62%, Пермская — 59%. В этой полосе преобладает хвойный Л., или краснолесье, т. е. сосна и ель, а на В. лиственница, сибирская пихта и кедр. Последние лесные породы, так же как и лиственные, здесь растущие, представляются подчиненными, таковы: береза, осина, седая ольха, рябина, черемуха, осокорь, некоторые высокоствольные ивы. Полоса эта есть еловая или хвойная полоса России. В Западной Европе она развита только в Северной Скандинавии и в горах. В Сибири она простирается почти до 50° с. ш. Там вместо 1 вида лиственницы находим еще даурскую, а из лиственных несколько тополей и черную или каменную березу, сибирский кедр в горах преимущественно Восточной Сибири принимает форму стелящегося кустарника — кедрового стланца. Далее на Ю., приблизительно до 52° с. ш., идет полоса, в которой в общей сложности сохраняется процентное содержание Л. в 30%, но во многих губерниях выше. Среди этой полосы уже попадаются малолесные и даже большие безлесные пространства: таковы южная и восточная части Орловской губ., Тульская (8%), отчасти Рязанская, южная и средняя часть Тамбовской губ., южная — Пензенской и пр., а далее на В. большие, безлесные пространства Казанской, Самарской 7%, Уфимской и Оренбургской. Это безлесье вызвано, однако, преимущественно искусственно. В этой полосе хвойные постепенно заменяются чернолесьем, хотя сосна идет до самых коренных степей, а южный предел ели колеблется между 55° и 50° с. ш. Решительное преобладание дуба начинается около той же широты. Вместе с ним еще и до сих пор попадаются рощи липы, составлявшей когда-то большие Л. и идущей на север гораздо дальше дуба. Эту полосу называют (Гризебах) дубовой — вернее назвать ее чернолесной. Сюда следующие губернии: Курляндская — 29% Л., Ковенская — 19%, Витебская — 29%, Псковская — 26%, Смоленская — 31%, Тверская — 25%, Московская — 32%, Владимирская — 32%, Нижегородская — 34%, Казанская — 33%, Уфимская — 41%, Сувалкская — 36%, Виленская — 24%, Радомская — 35%, Ломжинская — 28%, Гродненская — 22%, Минская — 31%, Могилевская — 34%, Симбирская — 34%. Остальные губернии этой полосы, каковы Калишская (16%), Плоцкая (16%), Петроковская (20%), Варшавская (18%), Седлецкая (18%), Тульская (8%), Рязанская (17%), Тамбовская (16%) и Оренбургская (16%) уже бедны Л. вследствие ли их истребления, как в Польше, или вследствие степного характера некоторых из их уездов, каковы Тамбовская и Оренбургская. С 52° с. ш. на Ю. замечается относительно облесения в России противоположность, между З. и В. особенно сильно выраженная. Так, в Келецкой (26% Л.), Люблинской (28%), Волынской (28%) и Киевской (21%) еще Л. больше, чем во Франции, но уже с Черниговской (15%) и Курской (8,5%) его меньше, и уменьшение это идет по направлению к Ю., а главное, к Ю.В. Еще в Подольской губ. около 8% Л., а в Херсонской уже только 1,5%, в Земле Войска Донского столько же, а в Астраханской 1%. Статистика сибирских Л. еще не выяснена, но во всяком случае тамошние Л., как известно, обширнее каких-либо других Л. сев. полушария. Сев. предел Л. нанесен на карту при статье "География растений" (см.). Главные лесные породы, образующие этот предел, принадлежат к родам Pinus L. и Betula как в Старом, так и в Новом Свете, а именно: в Старом Свете сосна (Р. silvestris), ель (Picea excelsa и obovata), в Сибири — лиственница (Larix sibirica и dahurica) и береза (Betula alba), идущая в Европ. России даже дальше хвойных. В Новом Свете: белая ель (Picea alba), американская лиственница (Larix аmеriсаnа) и береза (Belnia papiracea). На горы Л. подымаются вообще тем выше, чем ближе к тропикам горы,. хотя тут замечаются большие колебания, притом разные склоны одних и тех же гор представляют в этом отношении часто значительные различия. Так, например, в Лапландии Л. подымаются (по Ваненбергу) до вышины в 547 м, в Карпатах до 1400 м, а в Швейцарии до 1450 м, в Пиренеях до 1600 м, на Арарате до 2552 м, в Гималаях (Кагинджанга) до 3600 м, в тропических Андах до 3600 м. В разных странах различные деревья составляют предел горных Л., чаще же всего — хвойные, и не только в умеренных, но и в жарких странах; в умеренных странах береза иногда подымается выше хвойных, как, напр., в Уральских горах. Состав Л. становится постепенно разнообразнее по мере приближения к тропикам. Будучи крайне однообразными у лесного предела, Л. достигают высшего разнообразия в сырых тропических странах. Так, например, в Сев. России и Сибири приблизительно до 65° с. ш. в состав Л. входит от 7 до 12 древесных высокоствольных пород, а под тропиками их приходится считать тысячами. На С. сплошные сосновые Л. или лиственничные, к которым подмешиваются отдельные березы, осины, рябины и черемухи, но чем южнее, напр. в России, тем примесь эта заметнее: начинают попадаться рощи чернолесья.
 

В Средней России уже число высокоствольных пород доходит до 20, а во всей стране со включением Крыма их около 40, тогда как в присредиземных странах высокоствольных пород около 70. Там, где древесных пород мало, состав Л. легко определяется и легко обозначается одним словом. Так, русские народные выражения: сосняк, или сосновый бор, ельник, пихтарник, березняк, осинник, липняк, дубняк, грабовник, ольшаник, сами за себя говорят. Им соответствуют многие франц. выражения, напр. boulaie — березняк, aulnaie — ольшаник, Faigne — буковый Л., Рinasse — хвойный, Тrеmblаiе — осинник и пр. На немецком говорят Erlenbruch — ольшаник, Birkenbruch — березняк и пр. Все эти народные названия важны не только в том отношении, что они коротко означают преобладающий состав Л., но, оставаясь нередко при таких местностях, которые в настоящее время или вовсе лишены Л., или заросли иными деревьями, указывают на прежний состав Л. той или другой местности. Так, например, у нас в степи многие места называются именами, происходящими от слов бор или сосна, откуда справедливо выводят, что там когда-то были сосновые рощи (Кеппен). Ал. Декандоль указывает на места, называемые и теперь в Вогезах Grande Charme (большой грабовник), Grande Pinasse (большой ельник), Chàtaigneraie (каштанник), где вовсе нет грабов, елей или каштанов. Этим способом, между прочим, можно восстановлять прежние, древние пределы исчезнувших Л. Леса, состоящие из хвойных деревьев, — боры и чернолесье, состоящее из разоблачающихся пород, переходят постепенно, приближаясь к тропикам, в леса подтропиченские, распространенные, напр., в равнинах и долинах Средиземной области, в Среднем и Южн. Китае, в южн. части Японии, в южн. Северо-Американских Штатах, на Новой Зеландии и пр. Они тоже состоят из широколиственных, на зиму разоблачающихся деревьев, но к ним уже примешиваются вечнозеленые, напр. лавровые, вечнозеленые дубы, маньолевые, а в более теплых странах даже некоторые пальмы; хвойные здесь гораздо менее обильны, а какие есть — принадлежать к более нежным породам, между которыми характерны араукарии, секвойи (мамонтовые деревья) и пр. Вьющиеся растения (лианы), которых мало в Л. холодного и умеренного поясов (хмель, дикий хмель [Atragène), отчасти плющ], здесь несколько обильнее, так как к числу их относятся виноград и цепляющиеся кустарники из рода Smylax. Появляются и эпифиты, т. е. растения, селящиеся на деревьях, каковы, напр., тилландзии из семейства бромелиевых и даже немногие орхидные. Настоящие тропические леса — в экваториальных странах, между тропиками, впрочем, с большими перерывами. Всего лучше выражены они в задней Индии, на Зондских о-вах, в бассейнах больших рек Южной Америки, а затем в экваториальной Африке. Они представляют 2 главных типа: вечнозеленые первобытные Л. дождливых тропических стран и разоблачающиеся Л. стран с длинными бездождными временами года. Последние, однако же, редко бывают без примеси вечнозеленых деревьев. Вполне типические первобытные Л., каковы, напр., на Яве, Борнео, на Амазонской и Ориноко, местами на Конго, представляют такое смешение и обилие деревьев различных видов, что тут в большинстве случаев нет и приблизительно того сообщества, какое представляют Л. холодных и умеренных стран. Деревья достигают огромных размеров в вышину и толщину и образуют шатры своими верхушками, где они смыкаются иногда так плотно, что в Л. царствует полутень. Огромное число лиан и цепких растений, а также эпифитов из семейств: орхидных, ароидных, бромелиевых и других селятся сотнями и тысячами на стволах их, а главное на высоких ветвях, где они ищут света и распускают свои яркие, часто причудливые и ароматные цветы (орхидные). В состав этих Л. входят самые различные семейства, наши представители которых представляются травами или незначительными кустами. Таковы, напр., деревья из рода Ficus (смоковницы) и Artocarpus (хлебное дерево), относящиеся к крапивоцветным, разные миртовые, бобовые и пр. Пальмы, которых насчитывается до 1000 видов, почти все тропические, ибо подтропических, между которыми, однако же, находится финиковая пальма, только с небольшим десяток. Они составляют иногда чистые рощи благодаря особенно благоприятным условиям, такова, например, маврикиева пальма в Америке, пальмира в Индии. Даже злаки принимают здесь огромные размеры, так как к ним относятся бамбуки (см.), образующие местами чистые заросли почти не истребляемых тонких, но в высшей степени прочных стволов, подымающихся нередко до 100 фт. Разоблачающиеся тропические Л. тоже крайне разнообразны, но не отличаются тою густотою и тою широкой листвою, которая характеризует Л. вечнозеленые. Особенно характерны тут деревья из семейства Воmbaceae. Сюда относятся, напр., бомбаксы с голыми, толстыми и бочкообразно раздутыми стволами, также знаменитый баобаб (см.), в Африке. Деревья этих Л. не бывают так высоки, как в Л. сырых тропических стран, но разрастаются больше в толщину. Лиан и особенно эпифитов тут мало, иногда вовсе нет. У морских берегов образуются под тропиками очень часто особые прибрежные, так называемые манглевые леса, заливаемые приливом и тем не менее густо разрастающиеся. Итак, Л. на земной поверхности еще очень значительны и несомненно находятся в связи с распределением климатов и, главным образом, с распределением осадков. Распределение тепла и почв имеет влияние на состав Л., самое же присутствие их определяется именно осадками. В этом отношении загадку составляет все еще недостаточно разъясненное отсутствие Л. в так назыв. травянистых или луговых степях, но в общем можно сказать, что там, где количество осадков ниже 20 стм., — там Л. нет. С другой стороны, и Л. остается не без влияния на климат. В этом отношении выяснено, что это влияние заключается в уравнении распределения тепла и осадков. Там, где Л. разбросаны и отделены значительными безлесными пространствами, они имеют только местное влияние: напротив того, обширные сомкнутые Л., по мнению компетентных лиц (Эбермейер), определяют уравнение климатических условий по временам года, а именно они ослабляют континентальность климата, понижая в известной степени как крайности зимней, так и крайности летней температуры. Кроме того, леса умеряют сухость воздуха, так как прямыми опытами показано, что в Л. влажность значительнее, чем в соседних с ними открытых местах. Задерживая таяние снегов, Л. этим самым поддерживают и сырость почвы. Горные Л., кроме того, сдерживают стремительность снеговых и дождевых вод, препятствуя наводнениям, которые часто происходят именно от оголения гор, таковы, например, наводнения, причиняемые разливами Гаронны вследствие обезлесения Пиреней, и т. п. Несомненно также влияние Л. на полноводие ручьев, мелких рек, озер и пр., отражающееся и на больших реках. Быстро стекающие снеговые и дождевые воды, не задерживаемые Л., быстро и проносятся в главные речные протоки и, не питаясь постепенно стекающими из Л. водами, скоро иссыхают и, наконец, исчезают бесследно. Примеры такого иссякания ручьев, речек, прудов и озер известны из всех стран, а у нас в Средней России составляют обычное явление, происходящее на глазах местных жителей. Насколько это явление отражается на полноте вод больших рек, напр. Волги или Дона, еще не достаточно выяснено. Количество вод, несомых ими в море, по-видимому, не уменьшается или уменьшается незначительно, но быстрота удаления их из внутренности земель несомненно увеличивается. Следствием обезлесения, очевидно, является иссушение почв, влияющее на культуру. Поэтому необходимо стараться прежде всего о сохранении или восстановлении Л. у верховьев рек, их притоков и их прибрежий.

А. Бекетов.

Лес (юридич.). — Народы германские и славянские долго не знали частной собственности по отношению к Л. В сознании древних германцев и славян Л. представлялся Божиим даром, пользоваться которым мог всякий, по мере нужды своей. В древних германских общинах (марках) поделенная между членами общины пашня всегда противопоставлялась находящимся в общем пользовании пастбищу и лесу (Markwald). Несмотря на громадные лесные пространства, занятые общинами, оставалось еще много Л., никому не принадлежащих. Эти Л. мало-помалу присвоили себе короли, опираясь отчасти на римский принцип, в силу которого бесхозяйная земля (вместе с Л.) принадлежит фиску. О Л. как объекте права частной собственности впервые встречается указание в бургундском законе 480 г. К VI в. сложились в Средней Европе три вида лесовладения: королевское, общинное и частное. От лесовладения королевского (или вообще государева) отделяется, затем, лесовладение монастырское, церковное, а также крупных вотчинников, которым короли жалуют обширные лесные пространства для расчищения их и заселения. В так наз. "колонизации Л." приняло участие и духовенство в лице некоторых орденов. Щедрая раздача Л. духовенству и светским лицам из приближенных государю, а также вынужденная иногда безденежьем продажа их весьма значительно сократили лесные богатства западноевропейских государей. К XIV в. от старых королевских лесных владений остались только крохи. Не в лучшем положении оказались к тому времени и лесные владения крестьянских общин. Вместе с независимостью они потеряли и прежнее понимание "общего права", которое под влиянием римского права заменилось представлением о праве в "чужой" вещи. С течением времени общинные леса поделены были в частную собственность. Позже других общественных единиц в качестве владельцев выступают города; некоторые из них сохранили Л. с того времени, когда они были селениями, другие получили Л. в полную собственность или пользование от королей и феодалов. Параллельно с влиянием экономических и политических причин на ограничение старинной свободы каждого пользоваться Л. начинают действовать с VIII в. указы королей и владетельных феодалов. Опираясь на свои верховные права, они объявляют многие Л. заповедными. В первое время заповедными делались только королевские Л. и запрещение касалось лишь права охоты в них; впоследствии объявлялись заповедными также леса, принадлежавшие городским и сельским обществам, и запрещение касалось уже не только права охоты, но обнимало самые различные виды пользования Л. Таким путем государи в Зап. Европе снова становились фактическими владельцами обширных лесных пространств, оставляя собственникам Л. одно голое право. К концу XVII и началу XVIII в. начинает ясно определяться различие между собственными Л. государей и государственными Л. как одним из видов доменов; в то же время делаются попытки регламентировать частное лесное владение в интересах общегосударственных. В период абсолютизма вследствие громадных запросов на строевой Л. со стороны быстро развивающегося судоходства правительства с целью обеспечения достаточного количества корабельного Л. для флота издают множество узаконений и распоряжений; устанавливается регалия на известные породы Л. (Кольбер во Франции). Строгая регламентация по временам, впрочем, ослаблялась и даже вовсе отменялась. Франц. революция осуществила идеи Мирабо, который требовал полной свободы для частного лесовладения. Под влиянием теории Адама Смита и побуждаемые финансовыми затруднениями правительства прусское, баварское и австрийское в начале нынешнего века продали часть своих Л. Тогда же, однако, возникает и сильное течение в обществе и только что народившейся науке лесоведения (Forstwissenschaft) в пользу сохранения госуд. Л. и регламентации частных ввиду громадного значения Л. для страны. Первым по времени и по значению из европейских лесных уставов является французский Code forestier, изданный в 1827 г. Он делит все Л. на подчиненные казенному управлению (казенные и общественные Л.) и находящиеся в частном управлении; последние также подлежат строгой регламентации. Отчуждение казенных и общественных Л. запрещено безусловно. Частным лесовладельцам рубка в принадлежащих им Л. разрешается в известном только порядке, а рубка Л., имеющих значение стратегическое или расположенных у источников рек, представляющих защиту от ветра и пр., вовсе запрещена. На расчистку Л. под пашню лесовладелец обязан испросить разрешение; за самовольные расчистки устав налагает значительные штрафы, помимо обязанности снова насадить Л. Определены также условия выкупа лесных сервитутов (права въезда и проч.). Служба лесной стражи и в частных лесах признается казенной. Назначение и смещение лесной стражи в частных Л. зависит от соглашения владельцев с префектами и супрефектами. Министерствам морскому и путей сообщения предоставлено право рубить во всех Л. деревья, перечисленные в кодексе. Французский кодекс во многом послужил образцом для позднейших законодательств. Общегосударственное значение Л. признано теперь всеми; в течение второй половины нынешнего столетия изданы лесоохранительные законы во всех значительных европейских государствах. Одним из обстоятельнейших является прусский закон 1875 г., поощряющий, между прочим, образование товариществ соседних лесовладельцев (Waldgenossenschaften) в тех случаях, когда правильное хозяйство, по незначительности участков, для каждого в отдельности затруднительно.

Россия. В России право собственности на Л. устанавливается гораздо позднее, чем на Западе — вероятно, не раньше XIV в., к которому относятся первые указания на то, что Л. составлял предмет частного оборота (новгородские и псковские купчие). До этого времени право собственности на Л. существовало лишь в связи с бортевым хозяйством, бобровыми гонами и ловищами, т. е. ограждались угодья, а не самый Л. Право собственности на Л. установилось не одновременно во всей России: около крупных центров — гораздо раньше, чем в областях отдаленных. В XIV в. Л. начинают служить источником для удовлетворения государств. потребностей: из них устраиваются "засеки" (см.) для ограждения окраин от нападения татар. Со времени Алексея Михайловича Л., где были засеки, находились в ведении пушкарского приказа и охранялись "засечными сторожами" и "засечными головами". При Екатерине II эти засеки были уничтожены. В конце XV в. появляются охранные грамоты, которыми запрещается рубка в охраняемых Л. Первая такая грамота дана в 1485 г. вел. кн. Иоанном III Троицко-Сергиевскому м-рю (во Владимирской губ.). Рядом с "охранными" грамотами выдавались также разрешения рубить во всех Л., "чьи ни буди". По некоторым грамотам начала XVII века можно заключить, что государственные Л. отдавались под надзор воевод. Уложение Алексея Михайловича ничего нового в политику государства по отношению к лесному хозяйству не вносит. За вред, наносимый угодьям рубкой в них Л., взыскиваются штрафы, но рубка без вреда для угодий не наказывается. Вообще Уложение относится весьма внимательно к бортевому хозяйству, служившему источником значительных доходов для московского княжества. Служилым людям разрешается Уложением рубить Л. везде, но только для своей надобности, а не на продажу. Эпоху в нашем лесном законодательстве составили Петровские указы 1701, 1703 и 1705 гг. и инструкция обер-вальдмейстеру 1722 г. Допетровское законодательство лишено было системы и объединяющей идеи: указы Петра Великого преследуют цель обеспечения государству достаточного количества корабельного Л., а инструкция, сверх того, стремится установить правильное лесохозяйство (см. Вальдмейстер). В 1703 г. Петр приказал описать Л. на расстоянии 50 в. от больших рек и 20 в. от малых. В этих Л., объявленных заповедными (см. Заповедные леса и Корабельные рощи), рубка некоторых пород воспрещалась под страхом строжайших наказаний не только посторонним, но и собственникам Л.; за порубку дуба определялась смертная казнь. Заведование Л. поручено Адмиралтейств-коллегии и на местах обер-вальдмейстерам. В инструкции 1722 г. имеется постановление об устройстве в заводских Л. правильных лесосек. Казна имеет право рубить Л. везде; за всякое указание на мачтовое дерево, хотя бы в чужом Л., выдается денежная награда. В случае лесных пожаров повелевается окрестным жителям на расстоянии 10 вер. являться для тушения с необходимыми инструментами. Строгость Петровских узаконений при преемниках его ослабевает, а в царствование Екатерины II оставляется и самый принцип Петра, в силу которого Л., имеющие государственное значение, составляют собственность казны, хотя бы земля под ними и принадлежала частным собственникам. Указом 1782 г. Л., растущие на земле, принадлежащей частным лицам, предоставляются в полное их распоряжение. Вместе с тем Екатерина II освободила дворян от возложенной на них Петром Вел. обязанности нести вальдмейстерскую службу. Павел I делает неудавшуюся попытку вернуться к принципам Петра (объявление заповедными некоторых пород Л. на известном расстоянии от рек). С 1800 г. устанавливается взимание денег за Л., продаваемый из казенных дач. При Павле I учрежден лесной дпт. как центральный орган управления Л.; вальдмейстеры заменяются обер-форстмейстерами и форстмейстерами; последние при Николае I переименовываются в ученых лесничих, окружных и губернских. В 1837 г., с учреждением министерства государственных имуществ, наблюдение за всеми Л., кроме частных, переходит к этому министерству, по лесному дпт.; организуется корпус лесничих (см.). Действующее законодательство (Устав Лесной, т. VIII ч. I Св. Зак.) содержит постановления "о разных родах Л.", "об учреждении управления оными", "об учебных заведениях по лесной части", "о порядке управления казенными Л.", "о Л. въезжих, общих и спорных", "о взысканиях и наказаниях за нарушение лесных законов". Законодатель делит Л.: 1) по субъектам права собственности на них и 2) по объему этого права или "по образу владения" ими. В силу первого основания Л. делятся на казенные, общественные и частные, причем казенные, в свою очередь, делятся на собственно казенные и казенные, имеющие особое назначение (состоящие в пользовании различных ведомств, установлений, заведений или обществ, напр. Л., оставленные для надела крестьян). Как государственные, так и частные Л. по образу владения бывают: 1) единственного владения (один собственник), 2) общие (несколько владельцев), 3) въезжие, в которых посторонние имеют право пользоваться Л. для собственных потребностей, и 4) спорные, о праве собственности на которые производится судебное разбирательство (ст. 11-15 Лес. Уст.). Лесной устав почти исключительно занимается государственными Л.; регламентация частного лесного хозяйства у нас еще в зачатке. Печальные последствия для всей страны от обезлесения значительных пространств (обмеление Волги и других рек засыпание песком целых областей и т. д.) только недавно вынудили правительство отказаться от принципа невмешательства по отношению к частному лесовладению и вступить на путь, указанный опытом западноевропейских государств. 4 апр. 1888 г. издано положение о сбережении Л. Оно делит все Л. (Европ. России) на защитные и незащитные. Защитными признаются Л., безусловное сохранение которых оказывается необходимым в видах государственной или общественной пользы. Это — следующие Л. и кустарники: а) сдерживающие сыпучие пески или препятствующие их распространению по морским прибрежьям, берегам судоходных и сплавных рек, каналов и искусственных водохранилищ; б) защищающие от песчаных заносов города, селения, железные, шоссейные и почтовые дороги, обрабатываемые земли и всякого рода угодья, а равно те, истребление которых может способствовать образованию сыпучих песков; в) охраняющие берега судоходных рек, каналов и водных источников от обрывов, размывов и повреждения ледоходом, и г) произрастающие на горах, крутизнах и склонах, если они препятствуют образованию снежных обвалов, быстрых потоков и пр. В Л., не признанных защитными, обращение лесной почвы в другой вид угодий разрешается только в следующих случаях: а) когда того требует более выгодное устройство имения; б) для обработки почвы под виноградники и фруктовые деревья, в) при размежевании, г) при разделах имущества и д) для уничтожения чересполосности, проложения дорог, возведения построек и проч. В Л., не признанных защитными, воспрещаются лишь сплошные рубки Л., которыми истощается древесный запас и естественное лесовозобновление делается невозможным. Признание Л. защитными или подлежащими сбережению для охранения верховьев и источников рек (последняя категория Л. вследствие особой важности сбережения их выделяется особо) предоставляется лесоохранительным комитетам, заявлять же этим комитетам о необходимости такого признания в каждом отдельном случае имеют право все непосредственно заинтересованные в сохранении Л. общества и лица. По поданным заявлениям производится исследование на месте чинами казенного управления; затем результаты исследования представляются в лесоохранительный комитет, куда имеет право подавать свои отзывы и собственник Л. На постановления лесоохранительных комитетов лесовладельцы могут жаловаться в двухмесячный срок министру земледелия и государственных имуществ. Положение содержит также постановления о мерах содействия и поощрения к сбережению и разведению Л. Главнейшая из этих мер — освобождение защитных Л. и площадей, занятых искусственными лесонасаждениями (в течение 30 лет), от всех государственных и земских поземельных сборов, а также награды администрации и страже не только в казенных, но и частных Л. За нарушение указанных в Положении правил налагаются взыскания; в случае же нарушения правил самими лесовладельцами, последние обязываются искусственно облесить вырубленные площади, буде же они этого в известный срок не сделают, облесение производится за их счет распоряжением лесоохранительного комитета. Действие положения распространяется на все Л. Европейской России: 1) охраняющие верховья и источники рек или их притоков, 2) признанные защитными и 3) все прочие Л. в местностях, не изъятых п. II мнения Государственного совета о введении в действие этого Положения [За силой этого пункта действие Положения о сбережении лесов не распространяется впредь до времени: а) на лесные пространства, предоставленные владенными записями, уставными грамотами и данными крестьянам разных наименований в земельный их надел для увеличения площади сельскохозяйственных угодий, б) на леса, поступившие в собственность или предоставленные в пользование разным установлениям и обществам в губерниях Архангельской, Вологодской, Вятской, Новгородской, Олонецкой и Пермской, в лежащих по левую сторону реки Волги частях губерний Костромской, Нижегородской и Казанской, а также в губерниях Кавказских, кроме Ставропольской, за исключением крестьянских лесных наделов, и в) на Л. частных владельцев в губерниях Архангельской, Бакинской, Витебской, Владимирской (за исключением уу. Александровского, Покровского, Ковровского, Суздальского, Шуйского, Юрьевского и Владимирского), Вологодской, Волынской (за исключением Староконстантиновского у.), Вятской, Елизаветпольской, Казанской (за исключением Тетюшского у.), Калужской, Костромской, Курляндской, Кутаисской, Минской, Могилевской, Московской, Нижегородской (за исключением уу. Сергачского и Княгининского), Новгородской, Олонецкой, Пермской, Псковской, Симбирской, Смоленской (за исключением уу. Гжатского и Сычевского), С.-Петербургской, Тверской, Тифлисской, Уфимской, Эриванской и Ярославской, в областях Дагестанской, Карсской, Терской, Кубанской и Уральской, равно как и в округах Черноморском и Закатальском. Засим высочайше утвержд. 30 нояб. 1890 г. Положением комитета министров постановлено распространить действие Положения о сбережении Л. в полном объеме на губернии Московскую, Калужскую, Тверскую и Волынскую, а 18 марта 1894 г. — на губернии Курляндскую, Псковскую, Симбирскую и на те уу. Владимирской губ., на которые означенное положение еще не было распространено в полном объеме.] Управление казенными Л. и общий надзор за исполнением правил о сбережении Л. сосредоточены в настоящее время в лесном департаменте (м-ва земледелия и государствен. имуществ). Директор лесного департамента есть вместе с тем и инспектор корпуса лесничих. При лесном департаменте состоит специальный по лесной части комитет, куда вносятся все дела, требующие особых технических соображений. В распоряжении департамента находятся межевые чины. Заведование казенными Л. в губерниях и областях принадлежит местным управлениям государственных имуществ. В распоряжении управлений состоят от одного до четырех старших и младших ревизоров. Л. в губерниях разделяются на лесничества (которыми заведуют лесничие с состоящими при них кондукторами), лесные участки, объезды и обходы. Площадь лесничества обыкновенно заключается в пределах одного уезда, но есть лесничества, простирающиеся на два и более уезда и, наоборот, занимающие лишь часть уезда. Для непосредственного охранения Л. назначаются объездчики (на каждый объезд) и лесники, составляющие лесную стражу. Страже, помимо денежного содержания (скудного; напр. объездчику, обязанному иметь и содержать на свой счет верховую лошадь, — от 150 до 200 р. в год), отводятся земельные наделы, усадьбы и дома. В прид. к ст. 90 (прим.) Лесного Устава изложены правила об устройстве быта лесной стражи. От казны выдаются объездчикам и лесникам ружья; охота разрешается им только на известных условиях. Лесная стража не должна употреблять оружие иначе, как по приказанию лесничего и для собственной защиты. Случаи, когда лесничий вправе приказать страже употребить в дело оружие, точно указаны в законе (ст. 84 Лесного Устава). Со времени издания Положения о сбережении Л. непосредственное заведование охранением Л. в каждой губернии и области возложено на лесоохранительные комитеты. Состав комитета: губернатор (председатель), губернский предводитель дворянства, председатель окружного суда, управляющий государственными имуществами, лесной ревизор, управляющий удельной конторой, председатель губернской земской управы, непременный член губернского по крестьянским делам присутствия и 2 члена из местных лесовладельцев, избираемых губернским земским собранием. Положение о сбережении Л. создало еще новую должность — лесных ревизоров-инструкторов, командируемых лесным департаментом из числа состоящих при управлениях наиболее опытных лиц в имения лесовладельцев для руководства работами и дачи советов. Лесные сервитуты — см. Сервитуты. Литература иностранная приведена у Conrad'a, "Handwörterbuch der Staatswissenschaften" (III, Forsten); русская: Н. Шелгунов, "История русского лесного законодательства"; М. Романовский, "Курс русского лесного законодательства"; А. Антонович, "Курс государственного благоустройства"; И. Тарасов, "Учебник науки полицейского права".

М. Т.

Лес (дополнение к статье)

(юрид. и статист.). — Положение о сбережении лесов 4 апреля 1888 г. (см. **) в последние годы распространено на следующие губернии: в 1898 г. — на Привислинский край, с небольшими изменениями (закон 8 июня), в 1899 г. — на губернии Костромскую, Ярославскую, Уфимскую и те уезды Казанской и Нижегородской губерний, к которым оно еще не применялось в полном объеме; в 1901 г. — на губернии С.-Петербургскую и Новгородскую (кроме уездов Белозерского, Тихвинского, Кирилловского и Устюженского), на уезды Оханский, Осинский, Ирбитский, Камышловский и Шадринский, Пермской губ., и уезды Вологодский, Грязовецкий и Кадниковский, Вологодской губ.; в 1903 г. на губернии Тифлисскую, Елисаветпольскую, Бакинскую и Эриванскую. По закону 18 марта 1896 г. действие положения 1888 г., за исключением правил о лесах защитных и охраняющих верховья и источники рек, не распространяется на леса, приобретенные в собственность сельскими обществами, вне их надела, в губерниях Архангельской, Вологодской, Вятской, Казанской (кроме Тетюшского уезда), Костромской, Нижегородской (кроме Сергачского и Княгининского уездов), Новгородской, Олонецкой, Пермской, С.-Петербургской, Уфимской и Ярославской и на Кавказе. Законом 23 апреля 1901 г. внесены в положение 1888 г. измнения, коснувшиеся взысканий, мер против сплошных порубок, правил расчистки и пастьбы скота, содействия лесовладельцам и правил о лесах, охраняющих источники и верховья рек. 6 мая 1902 г. изданы правила о применении взысканий за нарушение положения 1888 г. к лицам, виновным в совершении этих нарушений без согласия лесовладельцев (судебное преследование независимо от воли последних). Законом 26 февраля 1901 г. приняты меры к охранению лесов в Тургайской области. В отношении крестьянских лесов изданы: 4 июня 1898 г. правила пользования лесными наделами в Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской губерниях (не свыше 3 дес. на мужскую душу), 17 декабря 1901 г. — правила об отводе и порядке пользования лесными наделами на переселенческих участках Сибири, Степного ген.-губернаторства, Пермской и Вологодской губ. Законом 20 апреля 1900 г. разрешена (в изменение закона 1887 г.) продажа леса с земель, отведенных в надел крестьянам Вологодской, Вятской, Олонецкой и Пермской губерний для полеводства по подсечной системе. Из сумм, вырученных от продажи леса с общинных земель, одна треть поступает на погашение выкупного долга, две трети — в мирские капиталы. Законами 10 июля 1898 г. и 22 июня 1901 г. предоставлено министру земледелия и государственных имуществ разрешать сдачу в аренду до 48 лет участков казенной земли до 100 дес., под устройство лесопильных заводов и других при них сооружений. Для облегчения заведывания Л. законом 29 мая 1897 г. министру земледелия предоставлено: 1) разрешать продажу расположенных среди крестьянских или частновладельческих земель казенных земельных и лесных участков и оброчных статей, не свыше 150 дес. и доходностью не более 150 руб. в год или же стоимостью не свыше 3 т. р., и 2) приобретать в казну такие частновладельческие земельные и лесные участки, которые окружены казенными землями или Л., если стоимость этих участков не выше 5000 руб. Законом 19 января 1904 г. расширены права министра земледелия относительно продажи означенных казенных участков (150 дес., доходность не более 500 руб. или стоимость не более 5000 руб.), при чем продажа допускается и в пользу разных установлений и обществ; разрешено приобретение в казну частновладельческих Л. и земельных участков, стоимостью не свыше 15000 руб., если они находятся в таком от казенных Л. расстоянии, что допускают совместное с ними заведывание, а земельные участки окружены казенными земельными или лесными дачами. Закон 26 февр. 1896 г. изменил правила о производстве торгов на продажу Л., при чем всем крестьянам предоставлено пользоваться при покупке отсрочкой в уплате до 12 месяцев. Законом 26 января 1898 г. отменено клеймение судов и выдача на них билетов, а равно взимание пошлин за скупаемые на рынках, базарах и пристанях лесные изделия в губерниях Архангельской, Вологодской, Вятской, Казанской, Костромской, Нижегородской и Новгородской; отменена выдача билетов на сплав и сухопутную перевозку Л. и лесных изделий и надзор за сплавом во всех местностях империи, за исключением временно губерний Архангельской, Вологодской, Олонецкой, Пермской, областей Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской и всей Сибири (см.). Законы 12 мая 1897 г. и 2 июля 1899 г, предоставили министру земледелия право разрешать бесплатный отпуск казенного Л. на постройку и отопление сельских училищ в губерниях, управляемых по общему учреждению губернскому (кроме прибалтийских), и в 4 сибирских. Высочайшим повелением 7 июля 1903 г. это право предоставлено министру и в отношении Закавказского края. Законом 19 ноября 1901 г. предоставлено министру земледелия право разрешать безденежный и льготный отпуск казенного Л. нуждающимся сельским обществам в случаях чрезвычайных бедствий. Законом 19 апреля 1904 г. право разрешения на льготных условиях отпуска Л. начальным училищам и сельскому населению предоставлено начальникам управлений земледелия и госуд. имуществ. 7 апреля 1897 г. изменены узаконения, касающиеся взысканий за лесные проступки, и упрощено производство дел по означенным нарушениям. В видах устранения ненормального ведения хозяйства в спорных и общих дачах, законом 7 июня 1899 г. предоставлено применять к этим дачам, с разрешения министра земледелия, правила об отпуске материалов из лесного единственного владения казны, с некоторыми лишь изменениями. 26 февраля 1901 г. изданы новые правила о премиях за лесоразведение на частных землях, взамен правил 1876 г.; денежные премии (до 300 руб). сохранены только для крестьян и мелких землевладельцев.
 

Иллюстрированный энциклопедический словарь

ЛЕС, один из основных типов растительности, господствующий ярус которого образован деревьями одного или нескольких видов, с сомкнутыми кронами; для леса характерны также кустарники, травы, мхи и др. Лес — жизненная среда для многих птиц и зверей, источник древесины, ягод, грибов и технического сырья; имеет важное климаторегулирующее, почво- и водозащитное значение, один из факторов устойчивости биосферы. Леса покрывают около 30% суши, произрастают на всех континентах, кроме Антарктиды. Бывают хвойные, лиственные (чистые и смешанные), листопадные и вечнозеленые.

В.И. Даль,

ЛЕС м. пространство покрытое, растущими и рослыми деревьями: это лес на корню: срубленные и очищенные от сучьев и вершины (от кома) деревья, бревна: лес в срубе; || вор. дуб, дубовое дерево. Небольшой лес, роща. Заповедной лес, божьи леса вор. заповедник, заказник, заповедь. Красный, хвойный лес, игляные или хвойные деревья; черный, лиственный лес, остальные виды, с листьями. Лес строевой, обычно хвойный, от 6 до 12 вершков в отрубе; дровяной, мелкий или негодный в стройку; поделочный, столярный, идущий на столярные работы: дуб, ильма, ясень, частью липа и береза; издельный, идущий на промысловые изделья: осина на ложки, чашки; вяз, на полозья, ободья; ветла, на дуги и пр. Красным, в торговле называется кондовый, сухорослый сосняк до 250 слоев; полукрасным до 150 слоев; пресниной, пресняком, болотный, до 80 слоев; зеленчаком, жидкий, моховой, оболонь, до 2-х вершков. Высокоствольный лес, высокорослый, голенастый, рослый; || от семян; сеянец противопол. низкоствольный, от пней и корней, побеги. Камышовый лес, сплошной тростник, плавни, камыши. Лес мачт, множество мачт, судов; мачтовый лес, самый крупный сосновый, на мачты. Прозваный лес, — бревна, бракованный мачтовый. На пусты лесы кричать, в свин-голос, без пользы, по-пустому. Лесок, лесочек умалит. лесишка унизительное лесища увелич. Леса мн. обширный объем леса; || столбы, вкопанные бревна, с подмостками, связями и крепою, для строительных работ. Стапельные леса, для постройки и спуска корабля; строительные, при постройке зданий. Лес к селу крест, а безлесье неугоже поместье. Ни прута, ни лесинки, ни барабанной палки! Такой лес, что в небо дыра! Лес — в небо дыра. Был бы хлеб да муж, и к лесу привыкнешь. В лесу люди лесеют, в людях людеют. Лес лесом, а бес бесом. Чей лес, того и пень. Обманет, в лес уйдет. Будто на пусты лесы. Наука в лес не ходит. Леса да земли — как корову дой! Аль тебе в лесу лесу мало? Дальше в лес, больше дров. И велика лесина, да обухом бить (ее). Кто в лес, кто по дрова: ин рубль, ин полтора. Лес по дереву не плачет (тужит). Лес по лесу, что рубль по рублю, не плачет. Лес по топорищу не плачет. Вырос лес, так выросло и топорище. Бог и лесу не сравнял. В лесу Бог лесу не уровнял, в народстве людей. Ходит, как в лесу, не опознается. В чужом месте, что в лесе. Не что трещало, что не волки шли, в лесу. Соколу лес не в диво. Медведь в лесу, а шкура продана. Ходить в лесу — видеть смерть на носу, либо деревом убьет, либо медведь задерет. Сколько волка ни корми, он все в лес глядит. Беда не по лесу ходит, а по людям. Лес видит, а поле слышит. Родишься в чистом поле, а умрешь в темном лесе. И мы не в лесу родились, не пенью молились. Кто в лесу поет и увидит ворона, тому наткнуться на волка. На сухой лес будь помянуто, от слова не сбудется. На пустой лес, на большую (полую) воду, заклинанье от порчи. Пошло поле в лес. Догнал батькину полосу до самого лесу! промотался. В лес идет, домой глядит; из лесу идет, в лес глядит? топор за поясом. Что выше лесу? солнышко. Выше лесу, а тоньше колоса? ветер. Идет лесом, не треснет; идет плесом — не плеснет? месяц. В лесу выросло, из лесу вынесли, на руках плачет, а на полу скачут? балалайка. В лесу-то тяп-тяп, дома-то ляп-ляп; на колена возьмешь, заплачет? балалайка. В лесу вырос, на стене вывис, на руках плачет, кто слушает, скачет? гудок. За лесом, лесом жеребята ржут, а домой не идут? волки. С лесом ровно, а не видно его? сердцевина. Под лесом-лесом красна понька висит? рябина. Серед лесу дежа (квашня) киснет? яблоня. Выйду в лес без топора, без долота, высеку две лодки ездовых, две доски половых, горшку покрышку, уполовнику ручку? желудь. Под темными лисами, под ходячими облаками, под частыми звездами, под красным солнышком. Лесной, к лесу относящ. Лесная малина мелка, да сладка. Лесные угодья, лес для потребы. Лесной сплав. — двор, лесная пристань и пр. Лесной горох, растен. Vicia sylvatica. — орех, лещина, русский орешник, Аvelanea. Лесной хвощ, Еquisetum sylvaticum. Лесная фисташка, клекачка, колокит, Staphilea. Лесная воронка. Лесной барин, лесная кукла шуточн. медведь. Лесной дядя, леший. || В виде сущ. лесничий, кому поручен надзор за лесами. || Лесной, лесовик, лесовой, леший, лешак м. лесной дух, пугало, как домовой, полевой, водяной; леший поет голосом без слов, бьет в ладонии, свищет, аукает, хохочет, плачет, перекидывается в мужика с котомкой, в волка, в филина, обходит путников и лесников, заставляя их плутать; избавляются от этого, надев все платье наизнанку; звери, особенно зайцы, в его ведении; их лешие проигрывают друг другу в карты и перегоняют из колка в колок. Леший нежить, как и домовой и пр. один образ человека. Был бы лес, будет и леший. Шутил бы черт с бесом, водяной с лешим. Домовой тешится, леший заводит, а водяной топит. Домовой лешему ворог; а полевой знается с домовым и с лешим. Чтоб леший не обошел (не сбиться с дороги), вывернуть на себе рубаху наизнанку. С лешего (с черта) вырос, а ума-то не вынес! Храбер, силен, а все с лешим не справишься. Леший бы тебя задавил. Его леший обошел. Перегоняет с места на место, как леший зверя. Коли леший зайцев нагонит, то мышей угонит, годами. Кричит как леший. Как леший перовский зовет куликовского в гости к родительской, подмосковное село Перово и Куликово поле. Первого черемиса леший родил, оттого они в лесу сидят. Леший живет остроголовый, мохнатый. Леший нем, но голосист, без шапки, волоса зачесаны налево, кафтан запахивает направо, бровей и ресниц нет. Леший подходит греться к кострам, но прячет рожу. Уводит детей, проклятых отцом-матерью. Шел, нашел, потерял! поговорка лешего издали, а сошедшись с человеком, он нем, бессловесен. На Ерофея лешие пропадают: они ломают деревья, гоняют зверей и проваливаются, 4 октября; крестьяне в лес не ходят: леший бесится. || Иногда леший прилаг. употреб. вм. лесной, дикий, пск. Лешие яблоки. Лешая земля, пустошь, необработанная, лежащая впусте, противопол. страдная или растрадная нива, пашня. Есть и лешая, лешачиха, лешуха же но более для брани; лопаста, лобаста. || Лесовик также лесной житель, и лесной, лесничий, лесной чиновник. Лешев, лесовиков, лешаков, лешачихин, им принадлежащ. Лешачий, к ним относящ. Лешева дудка, известное у птицеловов колено соловьиного пенья; говор. и лешевая дудка. Лесовой, употреб. иногда вм. лесной, прилаг. Леша, лешеня ср. лешачий детеныш. Лешня ж. перм. лесованье, лесная охота, охотничий промысел, полеванье, зверованье. Лешебная собака, крестьянская охотничья; это дворняжки, приученные облаивать белку или куницу. Лешанина ж. твер. пск. дикое, лесное яблоко. || Лесистый, о местности, обильный лесом; лесоватый, то же, в меньшей степени. Лесистость, лесоватость ж. свойство по знач. прилаг. Лесина ж. ствол дерева и древесных растений вообще, что соломина, стволина, стебель у травянистых растений; хлыст, весь прямой побег дерева, кроме боковых побегов, сучьев; голомя, чистел, ствол, пень, часть дерева от комля до кома, до сучьев, или часть идущая в бревно, в строевой лес. || Самое бревно, особ. нетолстое, или весь хлыст, с очисткою кома. Лесинник м. рослый лес на корню, нетолстый, между бревенника и жердинника. Лесинный, к лесине относящ. Лесик м. пск. твер. кто часто ходит брать грибы, ягоды. Лесняк твер. пск. мелкий, густой лес, опушка, кустарник. Лесинка, —ночка, слега, жердь, шесть; || арх. прут, сучок, ветка, хворостинка. На чашках лесиночка. Шелковая ткань с лесинками. Лесник м. лесной смотритель, сторож; лесной промышленник, торгующий лесом; сев. сиб. зверолов, охотник, промышляющий лесною охотою. У лесников свои зимовки в лесах. Лесников, лично ему принадлежащ. Лесниковый, к ним относящ. Лесовщик м. полесовщик, лесной страж, сторож. —ков, ему принадлежащ.; лесовщичий к нему относящ. Лесовщиковые угодья, земли, отводимые лесным сторожам. Лесничий м. лесной ниж. лесница м. пск. пристав, смотритель за лесами. На то лесничему лес дан, чтоб мужики голели. Лесовать сев. вост. кочевать по лесам, стоять там станом, для лесных промыслов, особ. для охоты: охотиться, звероловничать по лесам, полевать. Крестьяне наши лесуют с окончания полевых работ до глубокой зимы, а там опять по насту. Лесованье ср. полеванье, охота, стрельба и ловля зверя и дичи. Лесовальная пора, время охоты в лесах. Лесничать пск. твер. жить, хозяйничать в лесу, промышлять лесными изделиями. Лесничать, заниматься лесным хозяйством, по науке; || торговать лесом в срубе; промышлять топорными лесными изделиями (дугами, ободьями, полозьями, оглоблями и пр.) || лесовать, промышлять в лесу ловлей зверя, охотой. Лесовка калужск. кислица, дичок, лесное, дикое яблочко. Лесничанье ср. действ. по знач. глаг. Лесничество ср. распорядок по охране, умеренном потреблении и разводке лесов; лесохозяйство и лесоводство, наука о том же, о сбережении, выгодном сбыте и размножении лесов; лесоуправленье, вообще, как наука, или местное, и самый окруп, подчиненный одному или старшему лесничему. Лесоводный, к разводке леса относящ. Лесовод м. —дка ж. кто сеет, сажает, разводит лес. Лесобля перм. лесованье, полеванье, охота, звериный промысел. Лесатик м. растен. Меmесуlon, сочиненное. Лесобой, лесовал, лесолом м. лесобойный ветер, буря, ломающая и валяющая лес. Лесогубитель, —истребитель м. кто изводит леса, не ценя их ни во что, напр. выжигом поташа, или не помышляя о будущем, продавая на сруб. Лесомер, лесмотр? м. снаряд для обмерки толщины досок. Лесомыга, бродяга. Лесообильный, богатый, обильный лесом, говор. о стране, имении. Лесоотвод м. выдел участка для рубки, и самый участок этот. Лесопильня ж. лесопильная мельница, завод, машина: водяная, ветряная, паровая, конная и пр. Лесопромышленник, лесоторговец м. торгующий лесом в срубе, не на корню. Лесопромышленный, к торговле этой относящ. Лесоплав м. сплавка лесов по рекам; —плавный, к сему относящ. Лесоплавная речка. Лесоподсочный, —подсечный, к подсочке, подсечке леса относящ. Лесоспуск м. желоб, дощаная настилка по крутогорью, для спуска по ней скользком бревен. Лесосек м. менее правильно лесосека ж. один из участков, на которые делится лес, по числу годов, принятых для оборота рубки, чтобы каждый участок успевал поростать поспелым для рубки лесом, когда до него снова дойдет очередь. Лиственный лес делится посему на 25—40 лесосеков, хвойный на 80—120. Лесосечный, к лесосеку относящ. Лесохозяин м. владелец леса, на корню или в срубе; занимающийся лесохозяйством, распорядком рубки, охраны и разводки леса. Лесохозяйственный, к сему делу относящ.

М. Фасмер "Этимологический словарь русского языка"

 "Русский народный календарь" издательство "Метафора"  2004

ЛЕКАРСТВА ЗИМНЕГО ЛЕСА

   Люди давно заметили и оценили огромное влияние окружающего мира на свое настроение, самочувствие и даже уклад жизни. Предметы живой и неживой природы не только одухотворялись, но и обожествлялись. Им поклонялись, у них просили защиты и помощи, в них искали утешения и избавления от душевных и телесных недугов.
До сих пор на гербах некоторых государств красуются где пальмовая ветвь, где кленовый лист, а где и сноп спелой пшеницы. Да и само слово «герб» переводится с латинского как «трава» или «дерево». И, конечно, недаром сарафанно-ситцевой березе, ставшей символом земли российской, не только песни и стихи посвящались. В старину верили, что она спасает от ворожбы и колдовства, сулит покой и благополучие. У народов манси береза слыла священным деревом богини Земли, а в Якутии и по сей день ее считают покровительницей рода.
   Множество необычных свойств приписывали наши предки и хрупкой красавице рябине, полагая, что она приносит дому счастье, оберегает «от лихих людей и плохих вестей».
   Дуб символизировал силу, благородство, разум и вечность. У народов Древней Греции его покровителем был сам Зевс-громовержец, у римлян — Юпитер, у славян— Перун. Считалось, что, прикоснувшись к дубу или посидев под сенью его листвы, человек получал заряд бодрости, а вслушиваясь в шорох его ветвей, древние мудрецы предсказывали судьбу.
   Из скромницы ивы чернокнижники изготовляли волшебные жезлы, помогающие найти потерянное, вернуть украденное, а при большом упорстве и клад отыскать. Простым смертным рекомендовалось пользоваться ивовыми амулетами, а то и просто носить на шее веточку. И то и другое должно было предохранять от адских видений.
Гордая аристократка сосна использовалась для определения счастливого числа человека, которое, по поверью, способствовало удаче. Сосну обходили трижды и по тому, сколько за это время шишек набирали, судили о заветном числе.
   И как это не покажется парадоксальным, оказывается, представления предков наших о взаимосвязи людей и растений во многом были верны. Ботаники, например, установили, что так называемые геопатогенные, то есть неблагоприятные для человека и животных, зоны на деревья влияют гораздо активнее, чем на людей и травы. В таких зонах деревья либо просто не растут, либо, как говорится, чахнут на корню. А потому рядом со здоровым растением мы невольно попадаем под «благодать» природы и как бы приобщаемся к «токам» земли, которые преобразует дерево.
   По данным ученых, радиус биополя у здорового дерева 2-3 м. Как раз на таком расстоянии располагаются на аллеях, куда мы приглашаем вас на прогулку, каштаны, березы, липы. Ну а если вы хотите «подзарядиться» как следует, вам нужно будет вступить с деревьями в более тесный контакт, помня о том, что больше всего энергии они имеют ранним утром.
   С южной стороны мы становимся, когда хотим набраться энергии дерева, сами устали, ощущаем депрессию, больны (за исключением воспалительных процессов). Сначала мы касаемся дерева лбом, обнимаем его ладонями на высоте головы, просим дерево о помощи и прислоняемся к нему всем телом.
С северной стороны мы подходим к дереву, если слишком возбуждены, истощены, издерганы. В этом случае мы становимся спиной к дереву с руками, опущенными вниз, касаясь ладонями ствола.
   Если мы хотим улучшить свое энергетическое состояние, обнимаем дерево с любой стороны.
   Ощущения во время приема энергии от дерева бывают разными: одним кажется, словно что-то проплывает через тело, другие чувствуют легкое приятное головокружение, сонливость или, напротив, необыкновенный прилив сил.
   Не огорчайтесь, если с первого раза у вас ничего не получится. Дождитесь следующего утра и попытайтесь еще раз. Да не забудьте о целебных настоях и отварах, приготовленных из коры, веточек и листьев деревьев, что в ближайшем лесу растут.